средствами европейских воюющих армий и применение «танков Вольтера» в сражениях неминуемо привело бы к пересмотру всей сложившейся тактики ведения войн. Новое изобретение дает полководцам неоспоримые преимущества – так мыслил Вольтер и попытался это объяснить Екатерине. Однако посмотрим, как развивались события далее.
Вольтер – Екатерине
Ферне, 27 мая 1769 г.
«…Не знаю, найдется ли в вашем государстве хоть один человек, который следил бы с большим участием, чем я, за успешным осуществлением всех ваших начинаний… Я знаю, что янычары слывут за весьма хороших солдат, но, полагаю, русские значительно лучше… Я снова виделся с тем старым офицером, который предлагал во время войны 1756 г. ввести в употребление танки. По приказанию военного министра графа д’Аржансона, они были тогда опробованы. Но ввиду того, что применение этого изобретения могло быть успешно только в обширных равнинах Лютцена, этим изобретением не воспользовались.
Изобретатель продолжает утверждать, что какие-нибудь полдюжины таких танков, предшествуя кавалерии или пехоте, были бы в состоянии расстроить совершенно янычар Мустафы (турецкий султан Мустафа III, 1717–1774), и неудача могла бы явиться только в том случае, если бы они встретили перед собой рогатки и рвы…»
В приведенном фрагменте письма императрице имеется указание на то, что в 1756 г. друг Вольтера со школьной скамьи Пьер д’Аржансон (1696–1764) в бытность свою военным министром Франции намеревался провести испытания и даже попробовать «танки» в деле, но, видимо, не успел это осуществить, так как из-за интриг известной фаворитки короля Людовика XV мадам Помпадур оставил свой пост. Как же реагировала Екатерина на предложение Вольтера вновь опробовать на войне свое изобретение?
Екатерина – Вольтеру
15 августа 1769 г.
«Я получила, милостивый государь, ваше прекрасное письмо от 26 февраля и сделаю все возможное, чтобы последовать вашим советам. Если Мустафа еще не побит, то это, решительно, не ваша и не моя вина, и не вина моей армии… Ничего более не могло бы мне доказать, с какой действительной искренностью вы относитесь к тому, что касается наших дел, как то, что вы пишете мне по поводу этих новоизобретенных танков. Но беда в том, что наши военные люди совершенно те же, что и военные других стран: новации не испытанные кажутся им сомнительными…»
Итак, Екатерина обещала последовать совету Вольтера. Философ ликовал. Он обрушил на императрицу каскад изысканных похвал и блестящих острот. Он просит Екатерину скорее завершить войну с Турцией, чтобы он сам мог доложить о ней Петру Великому на том свете. Осведомленность Вольтера в европейских делах того времени была поразительная, поэтому его советы Екатерине оказались весьма дельными. Например, он писал о том, что России необходимо иметь свой флот на Черном море, дабы обезопасить границы со стороны Оттоманской Порты. Пишет он и о своих танках. Видимо, Вольтер вновь обсуждал ожидаемый эффект с военными и получил хороший отзыв.
Вольтер
