на энтомолога, изучающего бабочку под увеличительным стеклом. Современный рационализм фиксирует внимание исследователя на том факте, что существуют ситуации, когда отделить наблюдающего субъекта от объекта наблюдения невозможно в принципе. Физика микромира дает нам для такого утверждения множество примеров. Но ниже будет показано, что последнее имеет место также и на макроуровне (точнее, на мезоуровне, в котором живет наблюдатель), особенно тогда, когда речь идет о явлениях, протекающих в обществе.
Но если подобное выделение возможно, то мы уже имеем право говорить о наблюдении субъекта, то есть наблюдателя, получающего на основании взаимодействия с объектом наблюдения определенные сведения о поведении объекта, сведения, не только необходимые наблюдателю, но кроме того в форме, удобной для наблюдателя, например, световой, вкусовой и т. д.
В классическом рационализме основу методологии изучения тех или иных систем составлял метод редукционизма, сводящий, как обычно принято считать, изучение системы к исследованию свойств отдельных ее элементов. Несмотря на огромную эвристическую ценность этого метода, он недостаточен для изучения реальности (то есть для изучения достаточно сложных ее интерпретаций): система может обладать свойствами, не выводимыми из свойств ее составляющих. Например, это можно сказать о свойствах мозга, его способности познания. Она не может быть сведена к изучению отдельных нейронов. Другими словами, система может обладать своими, «системными» свойствами.
Заметим, что метод редукционизма следует понимать гораздо шире – как изучение свойств системы или сложного явления с помощью некоторой наглядной простой модели, как рассуждения по аналогии. Ее пригодность (то есть пригодность аналогов) для практического использования может быть проверена только на практике. Очень часто такие модели возникают у исследователя на чисто интуитивном уровне, как некое «наитие» у художника, и способны давать поразительное совпадение с опытом. Одним из таких удивительных наитий исследователя является схема, моделирующая действие кумулятивного снаряда: его воздействие на броню моделируется действием струи идеальной несжимаемой жидкости. Эта модель была предложена в 1940-х годах академиком М. А. Лаврентьевым и послужила впоследствии основой всех соответствующих инженерных расчетов.
Но даже так широко толкуемый редукционизм не достаточен для объяснения возникновения системных свойств. И его значение в другом. Я хочу повторить: расставание с простотой неизбежно, ибо такова логика развития человеческого общества, наших знаний и наших потребностей в расширении круга знаний. Это – суть той логики развития познания, которая свойственна любой развивающейся системе. Но расставание это может произойти только через осознание простоты – важнейшего шага на пути постижения сложности. Ибо только простота (физики называют это «рассуждением на пальцах») рождает важнейший источник познания
