стоит завести беседу, ведь о погоде и о том, что всем спалось хорошо, уже было сказано. Однако сэр Рочфорд решил избавить всех от столь затянувшегося молчания.
– Я очень хочу, чтобы Анна поскорее выросла и тоже смогла сидеть за этим столом! Но, к сожалению, я не властен над временем.
– Дети растут быстро, сэр Рочфорд, – отозвался мистер Уоррен. – И сообразить не успеете, как Анна станет взрослой, а Вы станете мечтать уже о том, чтобы она снова стала маленькой девочкой. Поверьте, это действительно так. Всё это мне уже знакомо. Наслаждайтесь, пока она такая кроха.
– Всё может быть. Я ведь впервые стал отцом и совсем ничего об этом не знаю. Возможно, я ещё не раз спрошу Вашего совета, мистер Уоррен, ведь в этом вопросе у Вас уже большой опыт.
Роберт взглянул на Сару, Эмму и Джоанну с улыбкой, представляя в этот миг, какой же станет его дочь в их возрасте. Он очень любил детей и совсем не скрывал эмоций, которые вызывало их присутствие.
– Я рад, что могу быть Вам полезен, сэр Рочфорд!
Джентльмены любезно улыбнулись друг другу и слегка склонили головы в знак уважения и дружбы.
А вот Амелия сидела тихо. Она не умела вести бесед, а что касается данного случая, то у неё просто не было желания говорить. Сара и Эмма сидели, опустив глаза, и разглядывали атласные ленты и бантики на своих платьях, а Джоанна сидела рядом с мамой на стуле повыше, чем у других.
Наконец, спустилась к завтраку и Маргарет.
– Прошу меня простить за ваше ожидание, – сказала она, присаживаясь к столу. – Ох уж эти традиции… Не стоило меня ждать.
Роберт подал знак слугам, и те незамедлительно подали завтрак.
– Я безумно рад, что мы собрались вот так все вместе, как одна семья! – с радостью произнёс сэр Рочфорд, накладывая в тарелку бекон. – Этот огромный дом рассчитан на большую семью, а нас всего четверо.
Роберт и раньше присылал семье Уоррен приглашение переехать из Девоншира в Лондон. Маргарет, разумеется, была бы этому только рада. Ей всегда очень не хватало общества сестры, а сэру Рочфорду хотелось заполнить в доме пустоту, ведь большинство комнат всё-равно пустовали, покрываясь пылью. К тому же, близких жены он считал и своими родными тоже. Роберт желал полного воссоединения и по-прежнему не оставлял в этом попыток.
– Мистер Уоррен, я и раньше предлагал Вам и вашей семье переехать в наш дом. Моё предложение всё ещё в силе, – он говорил твёрдо и настойчиво. – Вы единственные близкие нам люди и поэтому, как я полагаю, нам всем лучше быть вместе.
Амелии стало лестно, что её семью уже в который раз приглашают жить в Лондоне. Но гордыня брала верх над её разумом и, казалось, уже навсегда уничтожила в ней былое добро и искренность. Она молчала, гордо приподняв голову, как-будто являлась некой титулованной особой.
– Дорогая сестра, прошу останься! Мы отдалились после замужеств. Это блестящая возможность жить снова вместе и восполнить упущенное время, – Маргарет попыталась смягчить её своей нежной сестринской улыбкой. –
