знакомый предложил мне такую возможность. Мою кандидатуру долго рассматривали, затем, наконец, утвердили – приняли в пажи, а совсем недавно – в рыцари.
– Рыцарь, – протянул претор.
– Допустим, все, что вы только что сказали – правда, – продолжал Грево. – Как часто вы общались с Вальтером Корфом?
– Я видел его лишь однажды – когда вступал в Ложу.
– А как насчет тех двух раз, что он приходил в Библиотеку – в ваш отдел? Или то было не в вашу смену?
– Да-да, не в мою смену!
– Помилуйте, Зелковиц! Это уже даже не смешно. Корф приходил к вам – лично к вам! – дважды. Что ему понадобилось в отделе голосов?
– Я решительно не понимаю, о чем вы говорите, – лепетал Отто. – Я никогда…
– Ах, довольно, господин Зелковиц! Вы ведь передали ему «Голос Эдварда МакКлелана», не так ли? – выпалил Грево так, будто ему это и вправду было доподлинно известно. Зелковиц воззрился на детектива в каком-то благоговейном ужасе. – И не вздумайте вилять и дальше! Рассказывайте. И живо!
Грево стоял над арестантом, скрестив руки на груди и хмуря брови – немного картинно, но на Отто, похоже, действовало. Претор настороженно и внимательно наблюдал за обоими.
– Когда я перешел в отдел голосов, те валики – они уже лежали там. Даже не в самом отделе – в старой кладовке, которой давно не пользовались. Ящик был запечатан сургучом, я думал, что это какая-то затерявшаяся посылка.
– И вам стало любопытно, что в ней?
– Нет, что вы! Я не трогал этот ящик, пока не пришел он…
– Корф?
– Да.
– А он знал, что находится в этом ящике?
– Нет. Он описал валики, которые были ему нужны, назвал первые строчки, с которых начинается запись на них. И предложил мне деньги. Много денег. Понимаете, оклад у библиотекаря весьма скромный, а я хотел жениться…
– Невесту уже нашли?
– Конечно. Мы помолвлены.
– Что ж, будем надеяться, она дождется вас из тюрьмы. Итак, Корф захотел, чтобы вы достали для него эти валики.
– И я стал их искать. Перекопал весь отдел, сидел ночами, прослушивал все сомнительные записи, пока не вспомнил об этом ящике в кладовке. О нем на моей памяти никто никогда не спрашивал. Я и решил заглянуть в него. Подумал, что в случае чего, расплавлю и залью сургуч обратно…
Тут Отто Зелковиц осекся. Его глаза остекленели, сделавшись непроницаемыми. Лицо переменилось – будто влажная, вязкая глина в мгновение ока засохла, запеклась, затвердела…
– И? – поторопил его Грево. – Валики были в той коробке?
– Нет, – удивительно спокойно отвечал ему Зелковиц. – В той коробке оказалась куча старых семейных фотографий. Не знаю даже чьих.
– Что?! Вы же только что сказали…
– Я ничего вам не сказал. Я не нашел валиков и ничего не передавал Вальтеру Корфу.
Претор,
