жарила.
– И что?
– Она стрельнула. Раскаленным маслом мне в лицо. Больно, – застонала подруга.
– Сейчас, сейчас. Марин, ты не знала, что масло может стрельнуть? Зачем лицо подставила?
– Умная какая! – процедила Маринка.
– Прости, ведь не первый раз ее готовишь.
– Вика, ничего, что от тебя перегаром за версту несет?
Пришлось закрыть рот, молчать и дышать через нос.
Через час Маринке стало легче. Мы приняли успокоительного в виде бокала красного сухого и мне тоже полегчало. Марина больше не стонала и не плакала. Лежа на кровати, она раздавала указания и гоняла меня из кухни в комнату.
– Вика, принеси попить.
Я протянула стакан с водой и вернулась дожаривать злополучную печенку.
– Вик, а трубочка? – кричала она из комнаты. – Губы болят.
Я соскребала пригоревшие кусочки, плакала от лука и злилась на Маринку.
– Вика, положи творог в холодильник. Я купила на рынке, он там в пакете на столе.
– Хорошо.
– Вика, подай журнал.
Тут я уже не выдержала:
– Знаешь что? – Я влетела в комнату, вытянув вперед ложку с остатками пригоревшей печенки. – Встань и сама возьми. У тебя ноги целые.
– У меня болевой шок, – заныла подруга.
Я открыла рот, чтобы сказать Маринке гадость, но входная дверь распахнулась раньше. С большими клетчатыми сумками ввалилась Светка.
– Девочки, в чем дело? Почему телефоны отключены? Я ждала, что встретите на вокзале. Я им сумки тащу с едой, а они на кровати лежат.
– Светка! Приехала! – закричала «пострадавшая».
– А чем это у вас воняет?
Света скривилась. Я посмотрела, как Марина забирается обратно под одеяло, будто ее это не касается.
– Печень жареная. Смертельное производство с плачевным исходом. Видишь, у Марины аллергия, съела кусок и лицо покрылось слизью.
– Дура, – прошипела она из-под одеяла.
Света села на кровать, выпучила глаза. Забыв снять обувь, она прошагала осматривать «плачевный исход».
– Марин, что у тебя с лицом?
– Больно, – скривилась Маринка. – Обожглась.
– Как? Когда это случилось?
– Свет, все готово. Садись за стол. Печень будешь? – крикнула я из кухни.
– Не-а, – испуганно замотала головой она. И отсела подальше.
– Я обожглась, это не аллергия, – обиделась Маринка.
– Чем?
– Раскаленным маслом. В лицо брызнуло.
– Ой, бедненькая. Чем тебе помочь?
– Витка кремом намазала.
– А я слышала, соком сырого картофеля надо.
– Как я завтра на работу пойду? – захныкала Маринка.
Я вошла в комнату и распахнула окно для проветривания.
– Как обычно. Сначала
