небо погрузилось во мглу, Берлин зажегся тысячами огней, что как звезды сверкали во мраке немецкого неба. Было холодно, прохожие дрожали от январской сырости. Температура едва ли поднималась выше плюс пяти градусов. Но даже в такую холодную погоду протестующие были настроены решительно.
Идущие монолитом с плакатами толпа продвигалась вперед сначала вдоль здания министерства государственной безопасности, а затем уже по внутренней территории штази. Во мгле города можно было заметить, как германские офицеры в форме пытались преградить путь толпе. Люди в ночи не боялись этих агентов, некоторые агрессивно настроенные протестующие буквально избили двух солдат, что боролись с проникновением на территорию министерства государственной безопасности ГДР. Наверное, темное немецкое небо делало смелее этих людей.
Толпу же нельзя было остановить. Разъяренные люди с обветренными лицами и раскрасневшимися носами ворвались в здание немецкой разведки штази. Они неистово стучались в двери и окна первого этажа. Какой-то мужчина в запотелых очках тарабанил у главного входа и постоянно повторял одну и ту же фразу. Затем, когда им все же открыли двери, люди ворвались в штази, хлынули, как вода в здание, и человеческий гул заполонил некогда почти гробовое молчание штази. Сотрудники МГБ пытались помешать толпе, но восставших было слишком много.
– Они ворвались на территорию! – Надсадно и зло крикнул офицер штази. Остальные сотрудники МГБ принялись лихорадочно уничтожать документы и архивы. Отдел архива заполонили звуки треска шредера. Бумага стружкой и лентой летела во все стороны. Кто-то у входа в здание МГБ еще сдерживал натиск толпы, однако противостояние подходило к концу.
– Как Москва могла допустить такое? – Задал вопрос один из новичков германской агентуры.
– Лучше спроси у Вольфганга, где охранный полк? – Ответил второй, уже разрывая бумагу руками. Один из шредеров вышел из строя; однако комнату по-прежнему наполняли жужжания уничтожителей документов.
Протестующие тарабанили и кричали внизу, и офицеры слышали вопли толпы, и даже чувствовали незримое присутствие осаждающих граждан в штази. Кто-то торопливо шагал к архивному отделу, и эхо летело по второму этажу.
– Нас пугали «Першингом-2», а в итоге свои же берут нас штурмом… – раздосадовано прошептал немецкий агент, когда увидел, как люди побежали к входу штази. Оголтелые голоса восставших были уже на первом этаже здания МГБ, и эхо мрачно разлеталось по министерству безопасности. Из темных коридоров глазницами тусклого света синело германское небо. Мрачные небеса созерцали сцену захвата штази.
Толпа поднималась по лестнице.
Кто-то из агентуры на лестнице также пытались воспрепятствовать людям. Боялись и те, и другие: восставшие прижимались друг к другу и для уверенности держали плакаты над своими головами, а немецкие
