за руку с ножом вниз. Тот спикировал в пол, словно сбитый самолет. Нож воткнулся в пол, и тот сам ударился башкой о паркет с характерным звуком.
– Вот это да!.. Как это?.. – услышал Смех сзади и обернулся.
За спиной у него стоял курьер, растерянный глазастый паренек. Эдакий Малыш-Глупыш. В отличии о тех, что лежали, этот еще свой срок не тянул.
– Тебе чего? – спросил его недовольно Смех. – Я тебе сказал, уходи. Иди отсюда…
– В одиннадцатом игры обменивают, – сказал курьер.
– Где сидит Краснов?.. – перебил его Смех.
– Он в тринадцатом… – ответил тут же Малыш-Глупыш.
Смех направился в тринадцатый. Но ему на встречу вышел внушительный человек, который появился на шум, чтобы разобраться с происходящим. «Могучий качок, – отметил про себя Смех. – Не иначе хорошо кушает. Лицо слишком перекачено хорошей белковой пищей. И шея, и плечи, и щеки очень накаченные. Глаза утопают в излишествах. Живот, как у штангиста, беременного своей силой. На шее золотая цепь толщиной с палец, ширинка расстегнута и на лице пренебрежительное выражение: «Я всех имел, имею и буду иметь».
– Ты кто? На кого прыгаешь, цапля? – с уголовным натягом прохрюкал Могучий и приказал. – Исчезни, а то порву.
– Ширинку застегни, – попросил его вежливо Смех.
– Что? – прорычал качок. – Сам не привык. Может, хочешь мне застегнуть?
Смех резко выбросил ногу вперед, вставил носок в ширинку и начал интенсивно крутить и двигать в ней слева направо.
– А-а-а… – заверещал Могучий.
– Массаж… Ненавязчивый, деликатный массаж органов внешних сношений… – комментировал Смех свои действия.
– Ну, су… Ну, б… Ну, па… – выдал бранные выражения Могучий. И глаза у него от боли и удивления полезли на лоб.
– Не нужно так эмоционально выражать свои мысли и чувства… – попросил его Смех.
– Пошел… На… В… К… От… Я тебя зарою, падаль поганая… Гадина ногастая…
– Не нужно мне говорить столько комплиментов сразу. Я к этому не привык.
В этот момент ошеломленный Могучий пришел в себя и схватился за ногу Смеха. Но Смех хорошо развитой ступней продолжал эластично массировать Могучему промежность. Вдруг Смех прочитал его мысли и понял, что тот хочет сломать ему ногу. Он резко оттолкнулся свободной ногой от пола и нанес ей удар снизу в подбородок, закрывая раскрытый рот. И одновременно с этим с поворотом тела выдернул зажатую ногу из рук качка.
– Массаж закончен, – сказал Смех.
И пока тот не пришел в себя, дал противнику «резонансного».
Тот повалился, опрокидываясь на спину, и громыхнул об пол так, как будто здесь только что упала неразорвавшаяся авиационная бомба.
Смех переступил через него, как через то, чем собака на улице погуляла, и рванул к двери с номером тринадцать. Он распахнул дверь кабинета и вошел.
