может ли этот остров стать прибежищем для «глухой расы рода человеческого», которая затем распространилась бы отсюда по всей планете?
Зная, что врожденная ахроматопсия, так же как и упомянутая форма глухоты, является наследственной, я невольно спрашивал себя: нет ли на нашей планете острова, деревни или долины, населенной людьми, страдающими полной цветовой слепотой?
В 1993 году, будучи на Гуаме, я, повинуясь какому-то безотчетному импульсу, задал этот вопрос моему другу Джону Стилу, ведущему неврологу Микронезии. Неожиданно для себя, я немедленно получил утвердительный ответ: такой изолят на самом деле существует, ответил Джон, и находится он на острове Пингелап. Это сравнительно недалеко, «всего в тысяче двухстах милях от Гуама», добавил Стил. Буквально за несколько дней до нашего разговора доктор Стил осматривал на Гуаме одного мальчика, страдавшего ахроматопсией, который приехал на Гуам с родителями с Пингелапа. «Это удивительно, – сказал по этому поводу Стил. – Классическая врожденная ахроматопсия с нистагмом и боязнью яркого света. Частота заболевания на Пингелапе чрезвычайно высока. Поражено больше десяти процентов населения». Я был страшно заинтригован словами Джона и решил, что когда-нибудь вернусь в Южные моря и посещу остров Пингелап.
Вернувшись в Нью-Йорк, я занялся повседневными делами, и мысль о Пингелапе отошла на второй план. Однако несколько месяцев спустя я получил длинное письмо от Фрэнсис Футтерман из Беркли. Эта женщина страдала тотальной цветовой слепотой. Она прочитала мое эссе о пораженном цветовой слепотой художнике и решила провести сравнение. В письме Фрэнсис сообщала, что никогда в жизни не ощущала цвет, и потому ей чуждо чувство потери, у нее нет осознания своей ущербности. При этом Футтерман писала, что ахроматопсия – нечто большее, чем просто цветовая слепота. Самым неприятным в этом заболевании были повышенная чувствительность к свету – светобоязнь – и снижение остроты зрения. Эти поражения всегда сопровождают врожденную ахроматопсию. Фрэнсис выросла в солнечном Техасе, днем ей приходилось постоянно щуриться, и поэтому она предпочитала выходить из дома лишь с наступлением темноты. Фрэнсис заинтересовалась моим упоминанием об «острове цветовой слепоты». Она не знала, что такой остров находится в Тихом океане. Может быть, это фантазия, миф, греза, порожденная одинокими ахроматопами? Однако, поведала мне Фрэнсис, она читала о другом острове, упомянутом в одной книге об ахроматопсии, – маленьком островке Фур, расположенном в каком-то Ютландском фьорде. На этом острове проживает множество людей, страдающих врожденной ахроматопсией. Фрэнсис поинтересовалась, знаю ли я об этой книге, которая называется «Ночное зрение», и добавила, что одним из издателей книги является человек, страдающий ахроматопсией, – норвежский ученый Кнут Нордбю. Возможно, Нордбю сможет рассказать мне больше.
Я был потрясен до глубины души – за короткое время я узнал не об одном, а о целых
