что такое, лейтенант? Со мной что-то не так?
– Ты как-то весь в себя ушел. Ты всегда такой, но сегодня… сегодня особенно. Я хочу быть уверенной, что с тобой будет все в порядке. После того, что произошло. Что ты справишься.
– У меня все хорошо.
– Вот это меня и беспокоит. Я дала тебя Джиму в напарники, потому что вы, два психа, друг друга дополняли. И взаимно сдерживали. А ты у нас большой мастер прятаться на манер улитки внутрь черепушки и сидеть там в засаде с большим биноклем. Наблюдая, что людишки поделывают. Так вот, мне такой ты – не нужен. Ты и так в последние годы не то чтобы в хорошей форме.
– Я что-то не понимаю, о чем вы.
Она поднялась.
– Все ты прекрасно понимаешь. Ты уже в том возрасте, когда энтузиазм схлынул, а рутина заедает. И наступает такое время, когда ты начинаешь думать: да пошло оно все, что я буду напрягаться. И перестаешь напрягаться. Так вот, я отправляю тебя отдыхать. На сорок восемь часов. Это приказ. И чтоб обратно на службу вернулся нормальным толковым детективом. Понятно?
Она помолчала, потом снова попыталась сочувственно улыбнуться:
– Мне очень жаль, что с Джимом так вышло.
Попытка не удалась. Она развернулась и ушла.
Тэллоу подождал пять минут. И все крутил в пальцах следующую сигарету. Потом сунул ее обратно в пачку. Положил пачку и зажигалку в карман. Потом зашел в кофейню, нашел туалет и, тоненько поскуливая, выблевал кофе, обед и завтрак.
Четыре
Джим Розато как-то сказал, что Тэллоу вываливает в квартире все, что в голове накапливается.
Первая спальня была под завязку забита книгами, журналами и бумагами. Дверь давно снесло этим неостановимым потоком печатной продукции: он заливал и гостиную, подмывая журнальный столик, на котором проживали два старых ноутбука и внешний диск. Посреди печатного моря торчали, как два маяка, высокие колонки. Во второй спальне стеной высились стопки сидишников, кассет и пластинок. В углу приткнулась магазинная вешалка на колесиках – ее он выудил с помойки, – однако бо´льшая часть одежды не висела, а валялась на полу под этим импровизированным гардеробным шкафом.
Тэллоу пихнул дверь локтем, сжимая под мышкой стопку новых журналов. Раньше-то кипа ежемесячников была ого-го-го какая, не удержишь, но самые любимые его издания давно перекочевали в сеть. А еще больше журналов попросту исчезло с наступлением новой цифровой эры.
Журналы он открывать не стал, просто разложил на первые попавшиеся поверхности, следя, чтобы не съехали и не завалились куда. Скинул пиджак, выпутался из наплечной портупеи. Швырнул ее на вешалку, пиджак бросил на пол. Выбрал одно из двух кресел и плюхнулся в него.
Сел и задумался. Об увешанной пистолетами квартире. Откуда она вообще взялась, такая? Но в голове раз за разом возникала другая картина: пуля вышибает мозги напарнику и единственному настоящему другу…
Сорок восемь часов. За эти сорок восемь часов он рехнется.
Пять
