детский запах.
Позволив им какое-то время побыть наедине, Ханна поднялась, радостно улыбаясь. Заметив грусть в глазах Наоми, она обеспокоенно спросила:
– Что такое, Наоми? Что-то на работе? Это как-то связано с визитом мистера Сарантоса?
– Нет, просто встреча с ним навеяла воспоминания о прошлом. Об аварии. Будто это случилось совсем недавно.
Ханна тяжело вздохнула и нежно погладила Наоми по спине.
– Боль прошлого порой возвращается всякий раз и долго не оставляет. По опыту знаю, ведь я тоже теряла близких, особенно болезненной была смерть моего любимого Ральфа. Уверяю тебя, время лечит раны. Однажды хорошие светлые воспоминания возьмут верх над печалью.
Наоми, с трудом сдерживая улыбку, кивнула и склонилась, ласково обращаясь к малышке. Девочка пару минут послушно сидела у нее на руках, но потом заворочалась, капризничая и настаивая на том, чтобы ее отпустили. Еще раз прижав к себе и поцеловав малышку, Наоми выполнила ее требования. Дора тут же уверенно и стремительно поползла дальше, кошки преданно отправились за ней. Через полметра Дора решила проверить, что Наоми следует за ней, ее маленькие ручки мило сжимались и разжимались в кулачки, она хотела, чтобы Наоми поспешила. Дора очень серьезно относилась к играм. Наоми устремилась к девочке.
Следующие два часа малышка была центром ее вселенной. В восемь часов она наконец уложила ребенка спать.
Наоми направилась в кабинет, где долгое время смотрела в пустоту, в мыслях всплывали слова ее адвоката: «Не ссорьтесь с Сарантосом, найдите с ним общий язык».
Поддавшись непонятному импульсу, Наоми потянулась за телефоном и набрала номер Андреаса.
– Наоми, – раздался низкий чарующий голос.
Как Андреас понял, что это она? Этот номер Наоми приобрела недавно, только близкие люди его знали. Господи, зачем она вообще позвонила? Надо повесить трубку, немедленно взять в охапку Дору и Ханну и сесть в первый же самолет, который унесет их в далекие дали.
– Ты можешь перезвонить позже, когда будешь готова к диалогу.
От показного понимания Наоми вскипела:
– Прости, если отвлекаю от важных дел.
– Я собирался принять душ.
– Не буду мешать. – Наоми еле сдержалась, чтобы не посоветовать набрать в ванну побольше воды и утопиться.
– Я могу и дальше висеть на линии, пока ты не решишься озвучить причину звонка.
– Я хочу сказать, что ты просто чудовище, Андреас. И это не субъективное мнение, а реальный факт.
Наоми живо представила, как Андреас равнодушно склоняет голову.
– Как угодно. Что-нибудь еще?
Ее распирало, хотелось возмущаться, умолять, взорваться гневом. Но вслух она сказала:
– И где же ты устроился на время своего триумфального возвращения в Нью-Йорк?
– Ты
