Сирин, поднимаясь и выходя из кабинета.
Со мной он даже не попрощался.
– Ну, а ты, Берта, что скажешь?
– А что мне говорить?
– Раз нечего сказать, иди домой.
Я представила, как приеду к себе, как увижу широкую, похожую на пузырь фигуру Добрыни, застывшую перед монитором ноутбука, его собранные в небрежный хвост давно не мытые волосы, осточертевший рюкзак в ногах. Услышу вместо приветствия невнятное «Эге», а потом полночи буду утрамбовывать в мусорном ведре разбросанные по всей квартире стаканчики от «Дошираков», и меня охватила тоска.
– Что-то не хочется.
– Из-за Добрыни? – понимающе осведомился Владимир Ильич.
– Ну да. Из-за него.
– Вот еще пример дурацкого союза, – с воодушевлением проговорил шеф. – Зачем он тебе нужен, этот парень? Ты девочка живая, энергичная, умненькая. А он – ты прости меня, Берта, – твоя полная противоположность.
– Противоположности сходятся, – осторожно заметила я.
– Тогда не удивляйся, если, следуя семейной традиции, вашего сына он назовет Путятя и соответственно по прошествии времени будет настаивать, чтобы ваш отпрыск назвал свою дочь не иначе, как Забава. Забава Путятична, внучка Добрыни Никитича. Ты готова к этому?
В кабинет, неся на подносе четыре чашки с дымящимся кофе, вошла Лиля. Пристроила поднос на край стола и, расставляя напитки, обиженно проговорила:
– Рома какой-то странный. Убежал, даже кофе не попил. А я специально для него варила. Крепкий. С корицей. Как он любит.
– У него душевная драма. Ольга в загул ушла, – многозначительно пояснил Хренов.
– Да вы что! – присела на краешек стула секретарша. И восторженно добавила: – Какой кошмар!
– Ну да. Кошмар. Сначала сойдутся, потом не знают, как вместе жить. Я Берте советую гнать Добрыню поганой метлой. Зачем ей этот бездельник?
– Не могу я его выгнать. Не за что. Он же, в принципе, безобидный. И по-своему обо мне заботится. Только его присутствие меня ужасно раздражает.
– А ты отправь его на дачу. Пусть там живет, – предложила Лиля.
– Нет у меня дачи, – хмуро откликнулась я.
– У меня купи.
– Да ты что, Лилька? – присвистнул Хренов. – Продаешь свою дачу? Ты же так о ней мечтала!
Секретарша злобно сверкнула глазами и в сердцах выдохнула:
– Дура была, вот и мечтала. Нет больше моих сил! Каждые выходные и праздники, хочешь не хочешь, а будь добра туда тащиться! Стоишь в пробке, как последняя идиотка, и деться некуда. Ни в туалет сходить, ни ноги размять. И так три часа. Приехали уставшие – надо с дорожки выпить. Стол накрываем, садимся и до утра гудим. К обеду встали, голова шире плеч, а надо на огород. Пахать. Ну как же! Огурчики свои нужны? Нужны. Клубничка? Картошечка? Для этого вскопай, посади, удобри, прополи, собери и законсервируй. Не отдых – каторга. А расходы? Василий мой электроплуг
