присутствии председателя правительственной комиссии кто-то решает судьбу столь тщательно обдуманного и согласованного с инстанциями мероприятия, в которое вовлечены сотни людей.
– Александр Васильевич… – с надеждой произнес я. Но Косарев молчал.
Неужели все напрасно? Столько надежд, столько труда! Как я посмотрю в глаза ребятам, что скажу брать ям? Последнее время в «Спартаке» жили одной мыслью: доказать, что в герои праздника «Спартак» попал не случайно.
Оглядевшись по сторонам, я увидел неподалеку игрока дубля Алексея Сидорова, который аккуратно, по-детски высунув язык, рисовал пятачок 11-метровой отметки.
– Леша, иди сюда! – крикнул я, еще не осознавая, для чего зову его. И пока он шел, меня осенило. – Упади!
Не знаю, что Сидоров подумал обо мне в тот момент, может быть, то, что я перегрелся на солнце, но, видимо, в моем тоне было что-то такое, что не позволило ему вслух выразить сомнение по поводу разумности моего приказа или отказаться. Легко оттолкнувшись, он взлетел в воздух и шмякнулся боком на ковер. И тут же, словно ванька-встанька, вскочил. Я спрашиваю:
– Больно?
– Что вы, Николай Петрович! Хотите, еще раз упаду? Тут наконец вмешался Косарев:
– Зачем же, раз не больно? Думаю, все ясно – играть можно!
На следующий день, когда Алексей переодевался в раздевалке, я увидел его бедро и ужаснулся – оно было иссиня-черное…
Как же я волновался, когда подошло время разворачивать ковер! По моему сигналу сотни рук взялись за 120-метровый войлочный рулон и быстро покатили его. Через несколько минут перед глазами зрителей предстала унылая картина. Площадь оказалась покрытой сморщенной, грязно-зеленой хламидой. Но в тот же миг по взмаху моей руки ковер вместе со мной взмыл в воздух, и через секунду от храма Василия Блаженного до Исторического музея, от гостевых трибун до ГУМа раскинулся стадион с изумрудно-зеленым полем, размеченным белоснежными линиями, с черной гаревой беговой дорожкой и золотистым легкоатлетическим сектором.
В противники основному составу «Спартака» были выбраны наши дублеры – это позволяло превратить матч в футбольный спектакль. Голы были предусмотрены заранее, во всем мыслимом многообразии вариантов: они забивались головой, пяткой, в прыжке, падении, с углового, с пенальти… Сам факт выступления на Красной площади на глазах всего руководства страны так «завел» нас, что играли не щадя себя. Матч закончился с результатом 4:3 в пользу основного состава. Неискушенная в футболе публика, заполнившая трибуны Мавзолея и гостевые места на Красной площади, была в восторге.
Стоя рядом со Сталиным, Косарев незаметно сжимал в руке белый носовой платок. Было условлено: если игра вдруг придется не по вкусу «лучшему другу физкультурников», то по отмашке платком надлежало немедленно все прекратить. Я непрерывно бросал взгляд на Мавзолей, и чем дольше не было взмаха руки, тем яснее становилось: футбол «хозяину» нравился. Вместо
