весной 1940 года в соревнованиях он получил тяжелую травму колена.
После окончания войны 32-летний Жмельков, четыре года сражавшийся на фронте, попытался вернуться в большой футбол. Но это была только тень незабываемого вратаря. Тень и по мастерству, и по отношению к футболу.
Случай со Жмельковым не типичен для нашего спорта, но он служит бесспорным подтверждением истины, что нарушение режима и жизненных норм даже самого одаренного спортсмена неизбежно приводит к потере мастерства.
Вынужденный отъезд Жмелькова в Читу переложил все бремя ответственности за спартаковские ворота на Анатолия Акимова. В нем подкупали техника и особая культура игры. Он был непробиваем с дальних дистанций, превосходно справлялся со всеми верховыми мячами. Высокий рост и длинные руки помогали ему легко отражать и низовые удары. Но была и у него ахиллесова пята: не любил Анатолий выходов из ворот, чтобы броситься в ноги противнику. Это приносило ему довольно часто физические повреждения.
Начальный путь Акимова был похож на тот, что прошел когда-то Бабкин. Поехал он в Париж в январе 1936 года на игру с «Ресингом» в составе «Спартака» безвестным юношей, а вернулся знаменитым.
Наших вратарей в Париж приехало четверо – два со «Спартаком» и два с «Динамо» (после матча сборной с «Ресингом» «Спартак» уехал на юг, а «Динамо» – на север Франции).
Определить состав сборной предстояло мне, Федору Селину и Константину Квашнину.
Начинать полагается с вратаря. На это место все кандидаты как на подбор. Иван Рыжов – 30-летний опытный и надежный игрок; Анатолий Акимов – еще зеленый, 20-летний юноша, но талантливый. Это спартаковцы. От «Динамо» оба вратаря более зрелого возраста – 20-летние Евгений Фокин и Александр Квасников.
Наш триумвират колеблется. Конечно, главный принцип – кто сильней. Но все-таки я – патентованный спартаковец, Федор – верный динамовец, а Константин – золотая середина: выступал мальчишкой вместе со мной на Пресне, а с 1928 года играет в «Динамо». Всем нам хочется быть объективными, да и ошибка в выборе вратаря – дело непоправимое.
Смотрим друг на друга, страдаем и ждем, кто первый рискнет назвать достойного. Прорывает экспансивного Селина.
– Предлагаю Акимова, – подчеркнуто веско произносит Федор. – Обоснований не требуется. Мы все знаем хорошо всех четверых.
Я поддерживаю его и облегченно вздыхаю. Ведь в душе я лелеял это имя, но молчал умышленно, опасаясь обвинения в квасном спартаковском патриотизме.
Квашнин долго думает, но нас уже двое, а он один.
– В конце концов, риск благородное дело, – машет рукой Константин Павлович, и вопрос об игроке под № 1 решен: Акимов.
Насчет остальных кандидатур расхождений почти нет. Налицо крепко сбитый, сыгранный ансамбль сборной Москвы, цвет советского футбола. Именно в этом составе команда не раз выступала в 1935 году. Правда, футболисты несколько утратили свою боевую форму. Ведь
