это раньше.
– Как человек, который в раннем возрасте потерял и мать, и отца, могу тебе сказать, что никогда бы намеренно не попытался рассорить родителя с его ребенком.
– Ты сказал мне, что мой отец связан с криминалом! Что я, по-твоему, должна была чувствовать?
– Я сказал, что я его подозреваю в этом. И только потому, что хотел оградить от опасности тебя. И ты все равно мне не поверила.
– И была права. Он же оказался ни в чем не замешан, так?
Роман кивнул:
– Так.
– И я тоже не участвовала ни в каком отмывании денег. И доказательств не уничтожала. Так?
На этих словах Роман едва заметно скривился:
– Так.
– Я даже сейчас не могу поверить, что ты меня в этом обвинил! Мне казалось, ты лучше меня знаешь.
– Я не обвинил. Я спросил.
– Ты меня подозревал, а это не менее ужасно. Как ты мог подумать, что я способна на такое… – Внезапно нахлынувшие эмоции перебили ее дыхание, и она не смогла закончить предложение. Все ее силы уходили на то, чтобы сдерживать внезапное желание разрыдаться.
– Я совершил ошибку. И дня не проходит без того, чтобы я не раскаивался.
Его рациональность только все портила. Зачем он признает свою вину? Если ей не удастся взять себя в руки, она разнюнится как маленькая девочка. А ведь ей это несвойственно. В последний раз она плакала, когда узнала о том, что у папы рак. А теперь стоит перед Романом и пытается сдержать поток слез.
Нужно, чтобы он ушел.
– Твое время закончилось, – заявила Грейси, даже не глядя на часы. – Тебе пора уходить.
Роман кивнул:
– Можешь не провожать.
И направился к двери. Грейси заметила, что он слегка прихрамывает, будто стараясь щадить левую ногу. Остановившись на пороге, он повернулся к ней:
– Семь лет назад я думал, что смогу скрыть от тебя свое расследование. Уже одно это было неправильно. И когда ты обо всем узнала и сказала, что ты ни при чем, я должен был тебе поверить. Но я был молод и заносчив… Я перед тобой даже не извинился. Я просто не думал, что ты примешь мои извинения. Но сейчас я готов сказать это. Грейси, мне очень жаль. Прости.
Ее сердце таяло. Ей хотелось побежать, броситься ему на шею, сказать, что она его прощает… Но надо держать себя в руках. Его трогательная искренность застала ее врасплох. Она понимала: если сейчас так легко сдастся, потом об этом пожалеет.
– Я очень ценю твои извинения. Спасибо.
Губы Романа изогнулись в ироничной усмешке.
– Я понимаю, ты примешь их, когда будешь готова. Ладно, я не тороплюсь.
Грейси не знала, что ответить. Но это уже не имело значения, потому что Роман развернулся и вышел.
Она почувствовала облегчение и… болезненное разочарование. Рухнув в кожаное кресло, сделала глубокий вдох и приготовилась как следует выплакаться. Но чертовы слезы никак не желали течь.
Что же с ней не
