одного довольно-таки простого ритуала. Мстислав сделал все, что было написано. Наверно, глубоко в подсознании он ожидал что-нибудь из набора чудес вроде удара молнии, распахнутого ветром окна, появления чудесной незнакомки… Естественно, ничего не произошло. Разочарованный Мстислав лег спать.
Во сне он увидел высоких, тощих стариков в одинаковых пальто и шляпах. Это была бесконечно длинная процессия, преградившая Мстиславу путь. Они шли мимо стройной колонной, тощие, убогие, старые… Шли и пели бесконечно долгий древний гимн беззубыми, шамкающими ртами.
Проснувшись, Мстислав понял, что он не один. На старом, шатающемся стуле сидел высокий человек в длинном одеянии. Лицо его было закрыто колпаком, какие обычно носят куклуксклановцы.
– Зачем ты меня звал? – устало спросил он.
Мстислав понял, что это его шанс. Он подробно рассказал незнакомцу о своих бедах, и тот пообещал помочь.
– Надеюсь, ты понимаешь, что это не бесплатно? – спросил он напоследок.
– Где подписать?
– Что подписать?
– Договор о продаже души.
Незнакомец рассмеялся.
– Оставь свою душу для нищих. Мне нужно нечто иное.
– Скажи, что.
– Укради для меня шахматных единорогов. Ты же вхож в тот дом.
– Так это вы убили этого человека? – спросил Доктор.
– Что вы! Я только жалкий воришка. Убийца кто-то другой. Я никогда не смог бы убить!
Глава восьмая
Поведай о коне мне,
Друг Гораций.
Подглава 1
– И последнее, – сказал доктор, – подготовьте список из десяти пунктов: «Что должно быть в новом мире».
Сказав это, он положил трубку.
Подглава 2
О, Земля! Ты лишь третья планета
От звезды, что по имени Солнце.
Но из первых ты первая, правда!
Потому что живая такая.
Ты по форме почти элипсоид.
Слегка сплюснутая полюсами.
Средний радиус твой обозначен
Как шесть, три, Семь, один, запятая,
Ноль, три, два километров линейных.
Твоя масса дана в килограммах:
Пять, девятка, семерка, шестерка,
Один, ноль, два, четыре. Не больше.
Такова твоя масса, родная.
Твоя суша сегодня, о боже!
Двадцать девять каких-то процента.
Двадцать девять и двойка в десятых.
Ну да это совсем и не важно.
Остальное покрыто водою —
Так стыдливо ты плоть свою прячешь,
Оставляя нам на обозренье
Числом шесть (как же трудно стихами
Обозначить коварное слово
«материк»), а еще островами
Ты нас радуешь более щедро.
Возраст твой почти пять миллиардов,
А точнее не знает наука.
В миллиардах года исчисляешь,
Но для нас молодой остаешься.
Нам
