не поверила Маринка.
И Тимофей досадливо поморщился. Как это он неосторожно сболтнул! Ведь никогда же не рассказывал жене, что довольно грубо кинул Данилу в девяносто четвертом, уходя из его фирмы. Все-таки Даня был другом детства Маринки, мальчишкой с ее двора.
– Данила добрый, он мухи не обидит, – сказала Маринка рассудительно.
– Да, конечно, – сразу кивнул Тимофей и от греха подальше выдвинул следующую гипотезу. – Ну, а Меуков и его команда? Не могут это быть их происки?
– Меуков? – Маринка начала смеяться. – Они же все там шизы! Как они могли въехать в нашу лапочку? Придурки распоследние! Да ни один из безумных друзей Меукова машину водить не умеет.
– Один умеет, – вспомнил Редькин.
Потом окончательно сник и проговорил:
– Тогда я ничего не понимаю. Зачем мы им нужны?
– Кому? – ядовито поинтересовалась Маринка.
– Ну, хотя бы мальчишкам этим в «волжанке», или, в конце концов, Игорю и Феде.
– Этим-то мы точно не нужны, но у меня есть еще несколько интересных предположений, – сказала Маринка.
– Не надо, – слезно попросил Редькин.
И тут снова зазвонил телефон.
– Я сейчас подъеду, – сообщил суровый голос вместо «здрасте».
Редькин сразу узнал его. Опасно не узнавать человека, которому денег должен. И это был не Артем, а кредитор более серьезный, компаньон Редькиных по выпуску последней книги. Со странным именем Бенцион и еще более странной фамилией Калькис. Такому негоже отказывать, ведь сохранялись пока хорошие отношения и надежда на совместную допечатку тиража, не говоря уже о следующих книжках популярного эзотерического цикла. Калькис владел солидным собранием всей этой белиберды и, что особенно ценно для нашего времени, поддерживал постоянные контакты с зарубежными друзьями, задвинутыми на той же шизоидной тематике. Но главное, Беня Калькис умел за символические деньги, а то и вовсе бесплатно получать от тамошних авторов соответствующие бумаги с разрешением на публикацию в России их безумных трудов. В общем, грех было терять такого компаньона, и Редькин дал согласие на приезд.
Если б кто еще знал, чем этот торжественный визит закончится! Спокойный разговор продолжался ровно шесть минут. Потом началась ругань. Оказывается, Редькин книги не продавал, а только предоставлял свою машину и своих клиентов. Интересная постановка вопроса. А кто же тогда, простите, работал? Ведь расписали еще полгода назад четкую схему распределения прибыли. Так в чем же дело теперь? Ах, пункты договора соблюдались неточно? Это с чьей же стороны, разрешите полюбопытствовать? Во, бред-то! Значит, вместо тридцати процентов, ты претендуешь на сорок пять исходя из средней продажной цены экземпляра? А с какой стати?! Редькин так завелся, что даже о разбитой машине забыл. Вытащил пачку денег, заранее приготовленную для Калькиса: в сердцах разделил ее пополам и заявил, что остальное
