жизнь.
Потом на улице мы видели, как кубинские военные обнимали и подбрасывали вверх детей советских специалистов, которые были со своими семьями на концерте. Меня подбрасывать никто не стал. Наверное, потому что я стал уже достаточно тяжёлым – 11 лет как-никак. Но один кубинский офицер всё же прижал меня к себе…
Мы с Маринитой нашли себе новое развлечение. Заглянули мимоходом в радиостудию нашей гостиницы, куда всем «Вход строго запрещён». Так гласила надпись на металлической двери. Всем, кроме нас. И мы туда зашли. И никто нас не выгнал.
Марина быстро уговорила приятного молодого кубинского работника радиостудии дать нам послушать, звучащие отовсюду песни диско-группы Boney M. Не простые, а самые что ни на есть стереофонические! Кубинец надел каждому из нас на голову мягкие наушники и сказал: «Только недолго». Это «недолго» растянулось на три часа. И ещё на несколько дней по несколько часов.
При хозяине студии мы сидели в кожаных креслах как порядочные, а когда кубинец уходил, забирались в кресла с ногами и балдели с закрытыми глазами от потрясающего звучания музыки. С необыкновенным чувством слушали мы музыку оркестров Джеймса Ласта и Поля Мориа, незабываемого хора Рей Кониффа, весёлые, заводные песни Роберто Хордана и групп Los Mustang и Los Brincos, душевные национальные мелодии в исполнении чудесного кубинского ансамбля Buena Vista, гуарачу, болеро замечательного оркестра Bellamar из провинции Пинар-дель-Рио и многое другое. Это было наше прикосновение, наше приобщение к высококлассной музыке. Это были сказочные дни!
Но всё в жизни когда-нибудь кончается, как любил говорить глава нашего представительства. Отец принёс с работы известие, что нам всем едет замена. Значит, надо собираться в Москву.
Я тянул, не зная, что сказать Марине. Но время неумолимо поджимало. И однажды, на берегу моря, под плеск прибоя я сообщил Марине эту печальную весть. Она, видимо, что-то предчувствовала.
– И что теперь будет? – прошептала Марина.
– Я уговорю отца приехать на Кубу снова. Через год, – уверенно сказал я.
– Правда? – не поверила Марина.
– Ещё какая правда! – искренне сказал я.
– Хорошо. Тогда давай обменяемся адресами и будем этот год переписываться.
– Каждую неделю.
– Каждую.
– А когда вы улетаете?
– В эту пятницу. Днём.
– Во сколько?
– Я на днях приду к тебе и скажу, когда мы будем уезжать из гостиницы.
– Я приду тебя проводить.
– В учебный день?
– Сбегу, если не отпустят.
Больше говорить было не о чем. Или не находилось нужных слов. Мы, как всегда, взялись за руки и сидели, глядя на море, думая, казалось, каждый о своём, а на самом деле думали об одном и том же.
– Как
