дядя Митя раздумывал, то прибег к обычному способу потянуть время: даже не спросив согласия Веры, стал готовить угощение. И, пока наливал Вере чаю и подавал шанежки, всё-таки пришёл к выводу, что торопиться не стоит.
– Ты правильно ответила насчёт суда, – начал он, присев рядом. – Пусть их поволнуются. Я так полагаю, что пока ты не достигла совершеннолетия, то есть не стала юридически дееспособной – а это ещё целых пять лет – никакого суда не будет. Но юриста знакомого я попробую всё же порасспрашивать, как тебе в этой ситуации быть.
– Самое странное то, – решила уточнить Вера, – что отец никогда не упоминал ни о каких братьях или сёстрах. Ни разу. О родителях говорил, это я помню. И даже помню, как звали ту бабушку, которая подарила мне дом, Мария Фёдоровна, как звали дедушку – помню: Дмитрий Иванович, а ни о ком другом отец не вспоминал. Не странно ли?
– А почему отец твой жил так далеко от родителей?
– Получил распределение после института и женился там на матери. Она красавица была по молодости.
– Как ты?
– Я не красавица. Не уродина и только.
– Почему так думаешь?
– А я не в мать, я в отца лицом. Наверное, потому он меня так и любил, больше чем братьев и сестру.
– А у тебя тоже есть братья?
– Есть. Двое. И сестра. И куча родни по матери.
– Так что ты делаешь в детдоме?
– Живу я тут.
Дядя Митя промолчал. Знакомая история: лишний рот нигде не нужен. При том, что ещё неизвестно, что из этого лишнего рта вырастет и как он себя в будущем покажет.
Пока Вера допивала чай, а вернее, заканчивала прерванный вызовом ужин, дядя Митя всё думал о неожиданном Верином наследстве. И, наконец, изрёк:
– Теперь к тебе гость повалит, по одному и группами. Причём с обеих сторон. Так что готовься к осаде.
– К осаде?
– А ты думаешь, только та, отцовская, сторона родни решила, что тебе рано дом-то иметь? Вторая решит точно так же. Как только узнает.
И, немного погодя, добавил:
– Ты вроде как самая младшая?
– Да.
– Тем более!
– Что тем более?
– Старше тебя – без домов, а ты – с домом. Непорядок! Не продумала что-то твоя бабушка.
– А я думаю – продумала. Видимо, была за отца, а не за тех, кто с ней остался.
– А почему он уехал?
– Официально – учиться поступил. А если подумать, то сам факт того, что он, кроме родителей, ни о ком не вспоминал, вроде бы объясняет, что не всё было ладно в датском королевстве.
Дядя Митя хмыкнул и кивнул согласно.
Завтра предстоял урок немецкого. Вера решила рассказать Фриде о визите адвокатов, о завещанном ей доме, об их странных угрозах. И спросить совета.
Ситуация заваривалась круче кипятка.
Не успела
