дела, – единственного, – не стояла пометка «пропал» или «убит». Был даже адрес в Москве…
Я находился в глубочайшем недоумении. Зачем мне всё это? Сумасшедшие медиумы, гениальные мальчики, математики, ставшие мошенниками… Что я должен с ними делать?
Глава 16
АЛЕКС МЕРФИ, СИРИЯ.
Загремел засов, вошли двое. На лицах – маски. Один держит поднос, второй – автомат.
Первый, поставив поднос прямо на пол, подошел ко мне. Проверил иглу, затем вынул из кармана другую емкость, подсоединил к капельнице вместо первой. Я попытался заговорить по-английски, но Кидальчик больно толкнул меня в бок, многозначительно пошевелив бровями.
От подноса пахло чесноком и мясом. Я непроизвольно сглотнул, в животе забурчало. Когда я в последний раз ел?
– Не надо с ними заигрывать. – старик водрузил поднос между нами на циновку. – Они этого не любят. – он раздвинул волосы на лбу и показал подживший рубец.
Похоже, в новом лекарстве было обезболивающее. Грудь больше не пронзало и не шла кровь горлом. От одного этого я приободрился, и стал не так мрачно смотреть на жизнь.
Положительный момент: ни американцы, ни русские меня здесь не достанут. Но чутье подсказывает, что всё не так просто… Надо расспросить Кидальчика. Если он здесь уже три месяца – наверняка что-нибудь знает. Может, станет ясно, кому я понадобился на этот раз…
…Капельницу меняли, зорко следя, чтобы я не вынул иглу. Как-то раз попробовал, ночью – тут же вошли охранники, один несильно стукнул прикладом по голове, другой грубо запихал иглу в вену. Значит, за нами наблюдают круглосуточно…
Я быстро шел на поправку: ребра быстро заживали и через несколько дней меня впервые вывели во двор. Была ночь. Оглушительно свиристели цикады, пахло пылью и раскаленным камнем. Дворик круглый, со всех сторон окружен покатой стеной с неровной кромкой. На стене, на фоне светлого неба, – черные фигуры часовых.
Не успел я как следует оглядеться, привыкнуть к темноте, как сзади набежал человек и молча выстрелил мне в голову пяткой. Я инстинктивно пригнулся и ударил в ответ. Даже порадовался разминке: в тесной камере было не развернуться…
На рассвете меня, полуживого, оттащили в подземелье, к горячему источнику. Во дворе осталось семь бесчувственных тел…
Через пару дней всё повторилось, только нападавших было девять. Умелые бойцы, но до тех, с которыми я дрался в Нью-Йорке или Москве, им было далеко. Я перестал справляться, когда количество противников перевалило за дюжину. От стольких не спасала даже моя хромая удача.
– Зачем это? – спрашивал я Кидальчика.
– Хотят определить пределы ваших возможностей.
– Но для чего? Гладиаторские бои?
…Это было бы проще всего… Я бывал неосторожен, и слава хорошего бойца так или иначе распространялась. В мире много азартных людей, делающих ставки на боях без правил. Меня мог продать Джафар – в отместку…
