размахнулась, швырнула трубку во двор.
– Вот так! – произнесла победно и удалилась в комнату.
– Мама, ты что?! – свистящим шепотом вопросила Ксюша и вылетела с кухни следом, но уже через полминуты метнулась на улицу искать трубку. А Лешка все это время стоял столбом. Я, признаться, тоже, зато начал потихонечку понимать происходящее и поинтересовался:
– Она что, не могла позвонить позже на сотовый?
– Зачем? – скривился Лешка. – У нас все равно каждый день что-нибудь подобное происходит. Поехали.
– А это удобно? – спросил я растерянно.
– Уехать из дома, где трубками телефонными бросаются? Пошли быстрее.
Уже одетые, мы столкнулись в дверях с Ксюшей.
– Не работает, – выдохнула девушка.
– Понятное дело, – процедил Кречет. – Вообще-то метание в сугроб инструкцией не было предусмотрено.
Потом достал бумажник вынул сотню и протянул дочке:
– Завтра купи, пожалуйста, новую трубку. И ложитесь спать пораньше. Мы поздно вернемся.
Я не спросил, куда мы едем. Лешке, похоже, было все равно, мне – тоже. Место выбирала Тамара, перезвонившая буквально через пять минут. И оказались мы в солидном ночном клубе, уютном и почти пустом по случаю буднего дня. Тамару повстречали у дверей заведения, и она мне сразу понравилась. Лет на пятнадцать моложе нас, не красавица, но обаятельная, не худенькая, но стройная, подтянутая, складненькая такая, а любовь, преданность, желание отдать всю себя прямо светилась в ее глазах – мечта любого мужика. К тому же с первых реплик в разговоре мне стало ясно, что она еще и не глупая. Потом узнал: Тамара – врач-гинеколог, четыре года работает в хорошей клинике, при этом у нее неплохая эрудиция, прекрасное умение общаться и еще не остывшее, почти юношеское любопытство ко всему на свете.
– Ты любишь ее? – спросил я Кречета, когда мы ненадолго остались вдвоем.
Лешка думал ровно три секунды.
– Нет. Она меня любит. А мне просто очень хорошо с нею. А с Ниной в последнее время мне стало тяжело. Я никого не люблю, Мик. Только себя.
Вот, наверно, и все, что он скрывал от своей подруги. Об остальном мы говорили вместе – о Нине, о Ксюхе, о друзьях, обо всех проблемах, включая политические. А на маленькой полукруглой сцене вертелись вокруг шеста две роскошные стриптезерки. Работали они отлично и настраивали на лирический лад. Так что разговор о вселенских тайнах ну никак у нас не получался. Лешка беспрерывно курил, медленно потягивал коньяк, и упорно изливал мне душу, сворачивая с любой темы на дела сердечные и давая понять, что судьба Причастных, чекистов, Третьей силы и вообще всей цивилизации волнует его куда меньше, чем собственный любовный треугольник. Кого-то это мне напоминало! Не далее как в конце весны, я точно так же вел себя в разговоре с приехавшим ко мне Вайсбергом. Но у меня-то была так, легкая интрижка, а потом изысканный домашний деликатес с ароматным
