я очень надеялась, что за пару дней он, возможно, немного поостыл, пообщался с детьми, тоскующими по матери и примет меня более благосклонно.
Но встретившись глазами с мужем, я поняла, что на благосклонность мне надеяться не придется. Но, тем не менее, я начала прямо с порога:
– Теперь ты как никто понимаешь, что любовь ослепляет. Я была слепа много лет. И слепота эта не приносила мне ни счастья, ни радостного забвения, а только лишь боль и страдания. И то, что после всего этого мне потребовалось какое-то время чтобы прозреть – это благо, долгожданное спасение. Мне страшно подумать, но если бы тогда он снова не появился в моей жизни, то я бы, возможно, до сих пор тосковала по нему и так бы и не полюбила тебя так, как люблю сейчас.
– Рита, что ты несешь? – моя речь явно не произвела впечатления, по крайней мере, положительного, поскольку голос Влада оставался таким же жестким, а тон – пренебрежительным, – Ты призываешь меня благодарить судьбу за то, что было между вами в прошлом году. Ты думаешь, что для меня настолько непринципиально каким способом заполучить-таки твою любовь?
– Когда-то так оно и было, – справедливо заметила я.
– Когда-то ты была молодой и свободной девушкой, не обязанной мне ничем кроме своей свободы, как бы это парадоксально не звучало, – усмехнулся Влад, – А став женой и матерью ты лишилась возможности иметь такие поблажки. Неужели это не очевидно? В общем, не о чем говорить, Рита. Уходи.
– Подожди, – видя, как категорично настроен Жданов, я поняла, что пока продолжать гнуть свою линию бессмысленно. – Допустим, ты и вправду не собираешься меня прощать. Никогда. Но дети должны быть со мной.
Влад резко рассмеялся, и мне это очень не понравилось.
– Марго, говорю же тебе – о детях, как и моей любви нужно было думать раньше. Ты и впрямь настолько глупа, что даже не понимала, чем рискуешь? Ты не догадывалась, что решив вычеркнуть тебя из своей жизни, я захочу вычеркнуть тебя и из жизни детей.
– Ну, это слишком жестоко даже для тебя, – ошеломленно, не веря своим ушам, проговорила я.
– Кстати завтра же мы уезжаем. Я и дети. Говорю тебе специально, чтоб ты не жгла зря бензин, катаясь то в Центр, то в особняк.
– Куда? – сглатывая комок в горле, спросила я.
– Отвезу их в Европу, на курорт, сходим в Диснейлэнд. Смена обстановки сейчас не мешает. Им надо потихоньку привыкать к новой реальности.
Влад собрал со стола какие-то бумаги и направился к выходу из кабинета. Остановившись, он открыл дверь и предложил мне выйти первой.
– Я бы все отдала, чтобы поехать с вами. Пусть это будет последним моим шансом, умоляю тебя, – глаза мои наполнились слезами.
– Извини, но у этой поездки совсем другая цель, – отрезал Влад и вышел вон из кабинета.
Я, немного помедлив, проследовала за ним, но оказавшись в длинном коридоре,
