но не прошел и десяти метров. Руки внезапно обвисли. Через секунду и ноги воспротивились мне. Падая на траву, я даже не мог подстраховаться руками, удивительно, что не поломал себе в тот момент ничего. Тело лежало на животе, подмяв под себя руки. Ног не видел вообще, так как внимательно изучал неподвижными глазами удивительный и таинственный макро – мир между травинок и соломинок, после того, как голова встретилась с поверхностью планеты. Звук падающей головы был похож на упавший кочан капусты с высоты метр восемьдесят.
А в траве копошились букашки. Деловито метались, таскали какие-то стебельки, нападали друг на друга, чистили перышки, не обращая внимания на парализованное чудовище, упавшее рядом с ними. Удивительно, что я раньше не замечал такого интересного мира под ногами. А нужно просто-напросто упасть мордой вниз, скосить глаза к носу, навести резкость и наблюдать. Страха не было. Было ощущение отдаленности разума от тела, внутренний голос говорил со мной, как с хорошим знакомым. С немым хорошим знакомым. Чувствовалась ирония и издевательство с его стороны.
– Ну что? Попробовал ягодку? А я тебе говорил, я тебя предупреждал… Вкусно? Ну и кто ты после этого? Бревно? Валенок? Мешок с картошкой? А почеши себя за ухом… Не можешь? Ха, ха, ха! Я говорил тебе… предупреждал… валенок… ха, ха, ха…
Потом свет пропал, стало темно. В темноте продолжал звучать голос, приглушенно, тихо, постепенно удаляясь и замедляясь, но всё равно с издёвкой и периодичным ржанием. Я слушал, не имея возможности ответить, или заткнуть уши руками. Мысли путались, сознание тонуло в темноте, вязло во мраке. Я засыпал или умирал, но мне было не интересно и не страшно.
Когда очнулся, не мог вспомнить, зачем я лег спать на земле, а не в хижине или хотя бы в гамаке у выхода на косу. Постепенно память возвращалась, и испуг запоздало пробил тело холодным потом. Что это было? Нервнопаралитический ягодный сок. Да. Меня парализовало от одной ягодки, которую я даже не съел.
Шок. Валялся без сознания я не долго, около двух часов. Сейчас самочувствие было сносное, как похмелье после вечеринки. Ныла шея, и саднил лоб, но в остальном, хоть сейчас в космос. Переживания после дегустации не давали покоя до самого вечера, а ночью не мог уснуть почти до самого утра, тоскливые мысли о смысле жизни мешали погрузиться в мир грёз. Но всё, что не делается, всё к лучшему. Сделаны выводы. Дикая природа преподала урок человеку, считавшему мир вокруг себя добродушным и приветливым. Урок удался. Жизнь продолжается.
Часть 2
Очередная партия повяленной рыбы, болтавшаяся на ветру около хижины, уже просилась в коптилку. Поэтому, проснувшись еще до рассвета, я заканчивал приготовления к копчению под светом налобного фонарика. Полуденная жара на острове немного изменила моё расписание дня. Работал я теперь до поздней ночи, а утром, часов до десяти, сбегал со своего двора под тень пальм к недавно подвешенному гамаку,
