на Ютубе.
Переворачиваю страницу и… дух захватывает. Не верится, что я могла вот этими руками создать такое. Слева на развороте – покрытый сетью мелких узоров и камней пестрый череп, справа – сова, силуэт которой так же сплетен из множества мелких деталей.
На следующем развороте был портрет моего бывшего одногруппника, с которым мы одно время были очень дружны. Удачный портрет, но ему почему-то не нравился. Он сказал, помню, что похож здесь на гиену. Мне было обидно. Дальше – снова портреты. Я замерла, рассматривая лицо Марго. Помню, как срисовывала ее с одной из фотографий у нее в социальной сети. Мы тогда еще жили вместе, и приходилось все делать тайно, пока ее нет рядом.
На следующем развороте была миниатюра из «Звездных войн» и робот, держащий на пальце бабочку. Многие мои знакомые восхищались этим роботом больше, чем всем другим. Следующую картину я никому не показывала. Лицо девушки. Вместо волос – дождевые черви. Вместо глаз – цветные жуки. На лбу – гусеница и пара многоножек. По изгибу носа ползет улитка. На шее – вместо колье – длинная сколопендра. Нос и губы мне особенно удались.
После нескольких вновь неудачных лиц и изображения Железного человека в скетчбуке начиналась новая эра моего творчества, отчет которой ведется с момента, когда я купила себе долгожданную гаушь. Первое, что я ей нарисовала, был ядерный взрыв над островом в океане на фоне прекрасного облачного неба. Второе – четыре планеты в открытом космосе. Третье – млечный путь над дорогой, уходящей в горы. Этот рисунок нравился мне больше всего. Снова кривые лица, на которые даже смотреть противно. Раньше портреты удавались мне куда лучше. Непримечательные цветы. И, наконец, последнее – типичный пейзаж саванны. Яркий закат и три далеких черных силуэта – слоны.
Даже треть страниц не была использована, а мои силы уже иссякли. Я задумчиво закрыла скетчбук и убрала на место. Оперлась локтями о стол перед печатной машинкой, обхватила руками голову и глубоко погрузилась в себя, зная, что Кирилл не станет меня тревожить, пока я нахожусь здесь. Он прекрасно понимает, как для меня важно бывать наедине с собой. Особенно в такие периоды, как этот. Кирилл видел, что мне очень тяжело. Даже когда я улыбалась, он замечал боль где-то глубоко внутри меня, боль, замаскированную смехом. Думаю, он молился всем богам, лишь бы снова к нему вернулась прежняя Лиза, его Лиза с огнем в глазах и словом на устах.
Вот человек сидит перед печатной машинкой и глубоко задумался, смотрит вдаль невидящим взглядом. Прямо миниатюра «Вечная проблема творца». Со стороны, наверное, выглядит очень напыщенно. Как обложка книги по психологии. И в последние месяцы я все чаще и чаще задумывалась подобным образом, отключалась от внешнего мира. И если кто-то попросит меня рассказать или хотя бы описать, о чем я размышляю в такие моменты, я просто не сумею.
Моя мама очень любит читать. Все детство она заставляла меня делать это, чем, естественно, выработала во мне неприязнь
