с нашими партнёрами из Канады, – сказал отец. – Мне нужен надёжный человек, в совершенстве владеющий английским и французским. Ты не могла бы помочь?
– Avec plaisir, то есть, I would love to28, – согласилась Милана. – Введёте меня в курс дела?
– Да, сегодня я ознакомлю тебя с деталями.
– Я вообще-то тоже английский знаю, – не выдержал Аркадий. – И французский.
– И из-за экономики чуть не вылетел из школы, да, помню, и с манерами беда, – кивнул отец. – Но ты можешь присутствовать на первой части переговоров.
Аркадий безразлично зевнул и сосредоточился на своих блинах. Он успел забыть, что их приготовила Милана, но, когда в его сонном мозгу вновь сложилась целостная картина этого семейного утра, настроение ничуть не улучшилось.
Блины печёт. Экономику знает. В дела вникает. LA мне обеспечила, по ходу. Fucking Miss Perfect. Просто fucking.
Пусть Милана играет в бизнес – с ней деловой прикольней играть
После завтрака отец около получаса поговорил с ними о предстоящих делах: он ожидал их присутствия на каком-то совещании. Милана внимательно слушала. Смоленская относилась ко всему с типичной для неё серьёзностью, кивала и смешно морщила лоб. Аркадий, поняв, что днём можно будет ни во что не вникать, с удовольствием смотрел на неё.
Они сидели рядом на диване в гостиной, и она то и дело касалась его – то ли нарочно, то ли случайно. Ощущать её недоступную близость было томительно сложно, думать о чём-то, кроме неё, неинтересно и невозможно.
Как только отец уехал на работу и дом снова вернулся в единоличную собственность Аркадия, Милана была захвачена в коридоре.
– И чё ты себе позволяешь? – спросил Аркадий, прижимая её к стене.
Она смотрела на него своими завораживающе зелёными глазами и излучала волны самоуверенного спокойствия.
– Что-то не так? – невозмутимо уточнила она. – Комочки где-то застряли?
Губы вызывающе приоткрылись, взгляд игриво скользил по его лицу.
– Не уходи от меня без разрешения, поняла?
– Не указывай, что мне делать!
Милана попробовала оттолкнуть его.
– Командуй у себя в офисе.
Он вдавил её в стену, жадно целуя дерзкий рот. Милана обняла его, прижимаясь к нему всем телом.
– Если босс – докажи, – прошептала она, больно кусая его за ухо.
– Ну ты попала…
Утренний протест преобразовался в желание утвердиться. Желание, ещё более разогретое вызывающим поведением Миланы. Судя по её ответной реакции, она тоже очень хотела отстоять свои оскорблённые блины и притеснённые права. Встреча двух порывов сулила разрушения. Спешно поднявшись на второй этаж, они ввалились в спальню, но не дошли до кровати, вновь прильнув к стене.
Картина, висевшая справа, трепетно дрогнула, Милана вскрикнула, платье треснуло.
– Страсть рвётся наружу, – прокомментировал Аркадий и получил
С удовольствием (фр.), то есть, я с радостью (англ.).
