в воздухе экран на котором отобразилась выписка из анамнеза. Пока Молчанов вчитывался, она встала и отошла к окну. От нервного напряжения буквы плыли у него перед глазами.
– Я не могу иметь детей, – сказала она.
Молчанов переводил взгляд с жены на экран, затем мысленно на контракт в шкафу.
– Ты найдешь ту, кто сможет родить. Ты еще молод.
Эту тему они поднимали не раз за последние годы, но она еще никогда так далеко не заходила.
– Ты что вообще удумала? Какая к черту другая?
Небесные проекции рисовали на густых облаках за окном пончики и торты, превращая невзрачные завитушки водяного пара в аппетитную клубнику, яблоки и ананасы, политые джемом. Инсталляция заманивала москвичей в новую сеть кафе. Почему – то Молчанову невыносимо захотелось попробовать их фирменный тортик.
Он подошел к ней.
– Свет, посмотри на меня.
– Я все решила, – твердо сказала она.
Молчанов сделал жест рукой на себя, экран развернулся в воздухе и подлетел.
– Тут ничего не сказано про бесплодие.
– Врач сказал, что это скрытая форма. Генетическое наследство. Как было у моей матери.
– Твоей матери пять врачей поставили бесплодие, но она все равно родила тебя. Не это ли доказательство, что врачам не надо верить на слово?
– Она родила меня в сорок восемь! Переспала с каким – то мужиком с работы, которого я не видела никогда. А у мужа, с которым они тридцать лет душа в душу случился инсульт, его парализовало. Мать обоих кормила с ложечки, вытирала дерьмо за мной, а потом и за ним. Он умер так и не осознав, что всю жизнь отдал ей за зря. Ты не повторишь его судьбы.
Он обнял жену. Она дернулась. Какая же она все – таки сильная.
– Да послушай ты меня, наконец, – вскрикнул Молчанов. – Врачи ошибаются! Живой организм – это не программа, в нем нет четких логических структур и иногда он ведет себя абсолютно не предсказуемо.
– Ты не будешь из – за меня страдать!
Она попыталась вырваться, уперев руки ему в плечи.
– Эй, эй. Страдать? Ты серьезно? – повисла тишина. – Ты самое лучшее, что случилось со мной в жизни. Моя любимая. Ты же сама выбрала меня, помнишь?
Она хлопала глазами. Молчанов держал ее крепко.
– Ты не твоя мать, ясно тебе? Иначе я бы давно сбежал от тебя.
Она коротко улыбнулась.
– Я больше так не могу. Я боюсь, что призрак ее жизни преследует меня, как проклятие.
– Все будет хорошо. Я обещаю тебе.
Она перестала сопротивляться и повисла у него на плечах, потом внезапно разрыдалась. Всхлипывала и снова рыдала не переставая, словно накопленное за все прожитые вместе годы разом вылилось из нее. Молчанов гладил ее по волосам.
Небесные проекции запустили отсчет до старта миссии. Облака окрасились в красный цвет.
