попросила отсрочку до утра. А утром сходила в проклятый трактир у ратуши: северянин в нем остановился, то есть в гостинице при трактире. Бледнорожий обнаружился там, где обещал быть, и про клинок все рассказал честно. – Я запнулась, пытаясь, не срываясь на бессмысленное рычание, внятно сформулировать, что именно меня разозлило.
– И? Ты поэтому так озверела? – хмыкнул собеседник.
– Нет, погоди. Сейчас попробую объяснить. – Я вновь замялась и рассеянно потерла ладонью лоб в попытке простимулировать работу черепной коробки. Утренние ощущения уже смазались, оставив только общее недовольство, и их остатки никак не хотели воплощаться в слова. – Он… очень странно со мной разговаривал.
– Обидел? – насторожился Лар.
– Нет, как раз наоборот, – медленно качнула головой в ответ. – Проявлял участие. Говорил хорошие слова. Очень хотел встретиться на узкой дорожке с теми, кто… как же он сказал? В общем, с теми, кто научил меня ненавидеть и благодаря кому я такая недоверчивая. И он был честен. Будто хотел приласкать. Знаешь, как к незнакомой собаке с открытыми ладонями подходят – мол, я чист, не желаю зла. Хотел меня приручить. Узнать. П-почесать за ухом. – Я обхватила себя ладонями за плечи, инстинктивно пытаясь сжаться и стать как можно меньше, незаметнее. Смотреть на молчащего Лара не могла, вместо этого разглядывала жилище агния и кривила губы, пытаясь гримасой сдержать слезы. – И мне пришлось бороться с собой, чтобы… не дать ему лапу по первому требованию.
– Прекрати! – тихо, сквозь зубы процедил Лар, хлопнув ладонью по колену. Я вздрогнула и еще больше сжалась. – Что за упрямая девица! Одна встреча, и стольких лет методичной работы как не бывало!
– Прости, – всхлипнула я.
– Да ты тут при чем? – раздосадованно вздохнул мужчина, взял себя в руки и позвал: – Иди сюда.
Я послушно шмыгнула к нему, устроилась на коленке и доверчиво прижалась. Лар обнял меня одной лапищей, второй принялся осторожно гладить по голове, и я почувствовала, что страх отпускает.
– Хочется мне посмотреть на этого северянина, – проворчал Пограничный. – Эх, ребенок! Третий десяток уже, а все никак не поумнеешь! Ну выкинь ты эти мысли из головы, откуда они только взялись! Ты – человек, понимаешь? И окружающие видят в тебе человека, нет в тебе ничего другого. Симпатичная молодая девчонка, вот на тебя мужики и поглядывают с интересом. Я тебе со всей ответственностью заявляю, что им тебя не почесать за ухом хочется, а за совсем другие места подержаться! И совсем даже не с приручательской целью, а сугубо для собственного удовольствия!
– А что они тогда в мое прошлое лезут? – смущенно пробурчала я, чувствуя себя донельзя глупо.
Нормальные человеческие чувства – те, которые возникают между мужчиной и женщиной – с момента взросления вызывали у меня странную реакцию. Я знала, как должно быть, догадывалась, почему у меня не так, даже вполне осознавала, насколько глупо себя веду. Но осознавала вот так, сидя рядом с Ларом и глядя на все со стороны, а стоило очутиться
