обрели друг друга, мир расцвел совершенно новыми, доселе неизвестными, взрослыми красками, и ванна после, призванная их смыть, была особенно приятна.
Иванну назвали лучшей актрисой страны. Господь и его феи целовали ее в лоб каждое утро. Голубые глаза лучились, волосы к тому времени ставшие прямыми как стрела, по-прежнему отражали отблески дорогой рекламы. Маленькая Конфетка превратилась в роскошный десерт.
Стройные ноги, крутые бедра и при этом талия Скарлетт О’Хара. На Драгана и его дурацкую привычку постоянно тащить булки на встречи времени оставалось все меньше. Да и Иван его не одобрял. Перед тем как отчалить в Америку на съемки продолжения нашумевшего фильма, специально оговорил – никакого Драгана!
Конфете было грустно и одиноко. Порошок уже не веселил, да и отец, обо всем догадавшийся, не стал устраивать скандалы и укладывать в клинику, а просто принес фотографии женщин, которые им чрезмерно увлекались. Иванне хватило одного взгляда, чтобы самой поехать в уединенный санаторий, взяв две недели отдыха от съемок. Драган был уже там. Приехал на велосипеде, предложил прокатиться. Во время коротенькой поездки по лесу ей даже показалось, что она снова видит цветные пузыри, разливающиеся в воздухе. Но она прогнала чудесное видение – это все порошок и его последствия. Откуда могли взяться пузыри в лесу? Но каждый раз, когда Драган приезжал, чтобы проведать ее, лес раскрашивался в невероятные цвета. Совсем как в детстве, из которого ей впервые не захотелось возвращаться во взрослую жизнь.
Спустя неделю позвонил Иван и, сразу обо всем догадавшись, как обычно разнервничался и бросил трубку, после чего больше не звонил. Иванне не хотелось об этом думать. В ее детстве не существовало никакого Ивана, и там ей было хорошо.
Две недели спустя, вернувшись в серую квартиру и листая скопившуюся прессу, в одном из журналов она увидела фотографии Ивана с другой девушкой. Худощавой блондинкой.
Вначале она порвала все газеты. Затем разбила рамки с их фотографиями. Этого ей показалось мало, и она разрезала на тонкие полоски всю его одежду. Когда на пороге показался сам Иван, решивший приурочить свой приезд к возвращению любимой из клиники, она кинулась на него с первым, что попалось под руку, – кухонным ножом. Раны оказались неглубокими, но крови было много. Иван с трудом успокоил свою Конфету, сам заклеил и продезинфицировал порезы и всю ночь провел на коленях, уверяя, что этот снимок – только реклама нового фильма. На следующее утро Иванна мыла его в полуденной ванне, умоляя простить.
Они попробовали начать все сначала. Новый виток отношений. Сменили квартиру (с серого паркета пятна крови так до конца и не отмылись), на этот раз выбрав темный интерьер, который больше соответствовал их настроению. Они решили, что нужно родить ребенка. Четвертый десяток был не за горами, общественность ждала, а Иванне каждую ночь снились малыши и малышки. Такие же, как она, – с кудрями и глазурными щечками, которые можно было бы зацеловывать и любить без
