Семейство состояло из самого банкира и его двадцатипятилетней жены Оксаны, по возрасту годившейся мужу в дочки. Личный телохранитель получал гораздо больше обычного охранника, однако, невзирая на столь стремительную карьеру, Денис не испытывал к новым хозяевам ни малейшей симпатии. Обрюзгший, вечно помятый от чрезмерных возлияний, Вадим Вадимович ему просто не нравился, а смазливая фигуристая Оксана вызывала глухое раздражение. Причем непонятно почему! Два дня Волков безуспешно пытался докопаться до истинной причины подобной антипатии, затем махнул рукой и, рассудив: «Да какая, собственно, разница?! Мне с ними детей не крестить», принялся добросовестно, но механически выполнять свои обязанности. Остальные сотрудники службы безопасности сторонились «протасовского ставленника», смотрели на выскочку со скрытой ненавистью, однако вступать в конфликт не решались. Волков же плевать хотел на всех на них вместе взятых. Внутренней жизнью «Клондайка» Денис не интересовался, и единственным, кто привлек его внимание, был Леонид Абрамович Дерушкин – второе лицо в банке после Габриэлова. Леонид Абрамович внешне напоминал карикатуру на еврея, нарисованную заядлым антисемитом: гротескно-горбатый нос, курчавая, сальная шапка волос, хлипкая, нескладная фигура, обсыпанный мягкой перхотью ворот пиджака.
…Крайне неприятная внешность Дерушкина с успехом компенсировалась изысканной вежливостью и учтивыми манерами. В первый же день он, заметив нового секьюрити, пригласил того к себе в кабинет, угостил кофе, расспросил о жизни и от души пожелал всяческих успехов. В результате даже Денис, с детства недолюбливавший евреев, вынужден был признать, что «и среди них приличные люди попадаются». Правда, Протасов к мнению приятеля отнесся скептически:
– Приличный, говоришь? Гм! Не знаю, не знаю! Неприятный он какой-то. Нет, не внешне, а… Как бы тебе лучше объяснить… В общем, запомни одно: в этом гадючнике нет ни единого нормального человека… Кроме шефа, разумеется, – добавил он после минутной паузы.
Денис спорить не стал, но мнения о Леониде Абрамовиче не изменил…
В четверг, 21 августа 1997 года, Волков с утра пораньше попал в полное распоряжение госпожи Габриэловой. Вадим Вадимович в сопровождении Протасова отправился в двухдневную поездку в Петербург, и Оксана решила использовать свободное от мужниной опеки время для обустройства собственных дел. Весь день Денис колесил по городу. Банкирша то скупала в магазинах различную дорогостоящую дребедень, то встречалась и чесала языком с расфуфыренными подругами, а ближе к вечеру заехали на прием к личному психологу Арнольду Артуровичу Барабашкину. Психолог проживал в дачном поселке, расположенном неподалеку от Кольцевой дороги. Поселок был огражден высоким забором. На КП торчал мордастый «цербер», расплывшийся в холуйской улыбке при виде банкиршиного «Мерседеса».
– Здравствуйте, здравствуйте, Оксана Филипповна, – зелебезил он, поднимая шлагбаум, – давненько
