халат, придерживала ладонями живот. Они открыли окна и впустили внутрь весеннее солнце. Машину на гравийном покрытии трясло и покачивало, идти пешком было бы приятнее, но на ногах Эйрин не смогла бы преодолеть расстояние до станции.
Напряжение, ощущавшееся раньше в ее спине и плечах, ушло. Она смотрела по сторонам; не улыбалась, но и не хмурилась. Даже стала разговаривать голосом чистым и свободным от слез.
– Я пришла в хозяйство, когда мне было шестнадцать. Работала ученицей в консервном цехе, на огороде помогала. Другой работой занималась. Им нужна была помощница, а я должна была как-то начинать жизнь. Фрейну было нужно больше, чем только это. Он хотел, чтобы я принадлежала ему.
Эйрин говорила так, словно была на допросе. Энид совсем не просила ее об этом, но, уж коли та начала, слушала внимательно. Девушка же словно старалась поскорее излить свою боль – так долго она ждала этого момента.
– И как далеко это зашло, Эйрин? – осторожно спросила Энид. Берт, сидевший за рулем, нахмурился и был, казалось, готов вернуться и крепко, по-мужски, поговорить с Фрейном.
– Он только бил меня, и ничего больше.
Сказала так прямо! Энид сделала пометку в блокноте.
Машина продолжала свое долгое путешествие по ухабистой дороге.
– А что будет с ней, без сертификата? – спросила Эйрин, разглядывая свой живот. Она, очевидно, решила, что это будет девочка. Наверняка уже и имя выбрала. Ее дитя, ее спасение.
– Есть хозяйства, которым нужны дети. Там будут рады принять ее и вырастить.
– Ее, но не меня?
– Тут все непросто, – ответила Энид. Ей не хотелось ничего обещать, пока они не решат, в какие хозяйства им направиться. Эйрин девушка смелая. Испуганная, но смелая. Ей пришлось пройти через многое, как только она поняла, что обречена.
– А может, будет лучше, если я от нее откажусь? От ребенка, я имею в виду.
– Все зависит от того, кому, как ты считаешь, будет лучше.
– Ей.
– Несертифицированный ребенок – это как клеймо. Каким-то образом люди узнают про это, как бы ты не пыталась скрыть. В разных местах это по-разному, но, как правило, люди всегда догадываются. Матерям с такими детьми приходится несладко. Если же ребенок один, он может начать как бы с нуля.
– Понятно, – сказала Эйрин. – Пусть так и будет.
– Ты не обязана принимать решение прямо сейчас.
Наконец они подъехали к месту, откуда с дороги видны были руины. Они были похожи на мираж, но ошибиться было трудно – это был город. Таинственное место, окруженное слухами, – так же как следователи и их работа.
– Это он? – спросила Эйрин. – Старый город? Я никогда его не видела.
Берт остановился, и некоторое время они рассматривали развалины.
– О тех временах рассказывают ужасные истории. Сейчас, как говорят, все гораздо лучше, но…
Молодая женщина опустила взгляд.
– Ты хочешь спросить, лучше для
