у меня дома есть чек!
Соседи охали, ахали, вздыхали и посматривали на меня с опаской и подозрением. Как будто это я испортил им праздник. А я думал о том, что капризы Наташки спасли жизнь нам обоим. Ведь если бы она согласилась поехать со мной к Андреичу… От этих мыслей меня трясло все сильнее и сильнее.
Опергруппа появилась через полчаса. В качестве понятого ее сопровождал консьерж – тщедушный человечек с нездоровым цветом лица. Пока эксперты осматривали тела, за меня взялся неразборчиво представившийся парень в штатском. Наверно, опер. Я рассказал ему все – начиная с событий утра и заканчивая моей страшной находкой. Он не верил ни одному моему слову – это явственно читалось на его лице с брезгливой усмешкой. А я отчаянно жалел, что так и не познакомился поближе с соседом-адвокатом. Ведь сейчас можно было бы заявить: «Ни слова не скажу без своего адвоката!».
– Во сколько, вы говорите, зашли в парадное?
– Без двадцати двенадцать.
– Гражданин Панин, вы можете это подтвердить?
– Нет. Я его не видел. Но примерно в это время я выходил… по нужде, – засмущался консьерж.
– И вы не слышали, как этот гражданин кричал в лифте?
– Нет. Но ведь шахта довольно далеко от моего помещения. Да и шумно было – петарды всякие, ракеты.
– Камера наблюдения работает?
– Да, конечно. Можно просмотреть запись на мониторе.
Приказав мне сидеть на кухне под присмотром другого парня в штатском, опер в сопровождении консьержа вышел из квартиры. Ну да, сейчас спустятся, полюбуются на мою глупую физиономию, которая таращится в камеру, сражаясь с желанием высунуть язык. И абсолютно ничем мне это не поможет. Я слышал, эксперт, пожилая грузная женщина, сказала, что убийство ориентировочно было совершено сразу после полуночи. Как раз тогда, когда я сидел в лифте. А кто докажет, что я там сидел? Да никто.
Вот так, Вадик, будешь знать, как лизать задницу начальству в надежде получить хлебное место. Отказался бы сразу, поехал, как и собирался, к Наташе, сделал бы ей предложение. А теперь…
– А это что такое? – услышал я голос второй понятой, соседки Андреича. – Шерсть?
Я выглянул в коридор и увидел, как эксперт разглядывает какой-то белый клочок.
– Искусственное волокно, – хмыкнула она. – Грубая синтетика. Плохой парик. Или…
– Или… – повторил следователь, высокий сухощавый мужчина лет сорока. Он быстро набрал на мобильнике номер. – Слава, там на камере случайно Дед Мороз не нарисовался?.. Да?.. Отлично. Ты там смотри дальше, а консьержа живо сюда. Именно «или», Анна Петровна, – повернулся он к эксперту, отсоединившись. – Борода дед-морозовская.
Войдя в квартиру, консьерж с порога начал говорить:
– Да-да, был Дед Мороз. В 31-ю квартиру приходил.
– Во сколько?
– Примерно в половине
