поперхнулся Алексей. – Хоть я и сделал малюсенький глоточек, а жжёт немного в гортани.
– Это потому, что у него бочковая крепость, которая составляет 57—61 градус. Это тебе не купажный напиток с холодной фильтрацией и разбавлением до 43 градусов крепости дистиллированной водой. Это произведение из односолодовых спиртов, т. е. из стопроцентного соложеного ячменя, и этот виски выдержан в дубовых бочках. А ещё есть древние секреты его производства – это тайна, покрытая мраком, – начал вещать правду в три короба я. – Перед розливом этого элитного напитка в бутылки его, для очистки и придания специфического аромата, пропускают через органический фильтр. Этот фильтр представляет собой особым образом высушенный и очищенный от всего ненужного конский навоз. Это древний рецепт. Вот прислушайся к послевкусию… Чувствуешь? – пытливо спрашиваю я.
Лёша допил свой бокал и задумался, глядя в потолок.
– Не, ничего не чувствую. Хотя я рос в деревне и разные сельские ароматы знаю не понаслышке. Я даже у коровы роды принимал. Представляешь, телёнок начинает выходить вперёд ногами. Потом показывается его голова. Если её не удержать наружу, то происходит как бы засасывание её назад со смачным, чмокающим звуком. Мы даже верёвками за шею детёныша перехватывали, чтобы быстрее высвободить из утробы коровы-матери.
Во, блин, куда нас вынес культурный разговор: из говна в пи… ну, в общем, вы понимаете куда.
– Лёша, чё, ещё вискаря пригубим?
– Не, Серёга, мне чё-то конский навоз расхотелось жрать.
– Во здорово, значит, я виски сэкономил, – засмеялся в ответ я.
– Давай, Лёха, теперь французского коньячка накатим.
– Давай. Только ты, Серёга, должен знать, что коньяк бухать во Франции стали давно. Большинство людей, проживающих на той территории, в те далёкие времена были неграмотными, невежественными и дремучими. Даже их вельможная знать была поголовно тупорылая. Только тогда, когда в 1050 годах грамотная и просвещённая Анна, дочь князя Ярослава Мудрого, стала женой французского короля Генриха I и королевой Франции, там наметилось движение к прогрессу. Ты представляешь, знать плясала в замках на балах, а по нужде вельможи ходили в примыкающие помещения-залы. Чтобы заглушить зловоние, исходящее оттуда, и были придуманы ставшие сейчас знаменитыми французские духи.
– Не могу врубиться, это ты к чему сказал? Что коньяк от этих говнюков пить не будешь?
– Не, это так, к слову пришлось.
Буль-буль-буль. Французский коньяк цвета янтаря заиграл в бокалах. Мы пригубили и стали ждать, когда нахлынет послевкусие. Ждали, ждали. Потом, не сговариваясь, начали громко смеяться. Как не вытяпывайся, всё равно мы не сомелье и в этой вкусовой радуге ни хрена не понимаем.
Уже почти час ночи, время за разными разговорами пролетело незаметно. На столе две полные бутылки элитного алкоголя, из которых мы пригубили совсем по чуть-чуть. Когда такое
