найти! Только для этого надо определиться с темой и целью. Я, например, сегодня буду искать и на русском, и на английском воспоминания тех американских журналистов, которые писали о хоккее в эпоху холодной войны. И о том, как хоккеисты обеих стран даже в те времена дружили и друг другу помогали. Мы на следующем заседании клуба хоккейных дворовых команд решили об этом поговорить.
Младший Ватрушкин выглядел притихшим и слегка ошарашенным.
– Ну а, всё-таки, с чего всё началось?
– Милые мальчики! – строго сказала мама. – У нас кальмары скоро сами весь свой соус съедят. От скуки. И шарлотка яблочная корочкой гнева покроется. Так что – мыть руки и за стол! Разговоры – потом!
По вечерам отец Ватрушкина питался исключительно протеинами. А так как оба – он и мама – обожали морепродукты, то на ужин обычно готовилось два блюда. Одно с каким-нибудь экзотическим названием вроде « гребешки по-эльзаски» для взрослых, а второе – для наследника, Ватрушкина младшего, который протеины уважал, но предпочитал употреблять их в более привычной форме распластанного на тарелке «цыплёнка-табака» или изнывающего от обилия собственных соков большого бифштекса. Гамбургеры и чисбургеры были «тайной, тёмной» стороной жизни Железа и Ватрушкина, которую они тщательно и успешно скрывали от родителей. Обманывать их оказалось гораздо легче, чем собственные брюки и джинсы. В четырнадцать лет рыхловатые животы не желали подчиняться ни заклёпкам, ни молниям и безнадёжно нависали над новомодными, крутыми ремнями. Гвоздь, правда, последние полгода фаст-фуды игнорировал. Ну, с ним всё было понятно. Во-первых, он втюрился в новенькую ученицу Жасмин. Во-вторых, тренер крутой юношеской футбольной команды, куда Гвоздя пригласили на летние просмотровые игры, очень коротко сказал:
– Даю месяц на то, чтобы убрать живот. С такой немужской «опухолью» даже не приходи.
Так что Гвоздь стройнел на глазах. По вечерам даже на Сопку Любви стал с подружкой бегать. А потом ещё весь Проспект Столетия Владивостока пару раз утюжить спортивной трусцой. Ватрушкин с Железняковым хоть вслух над ним и посмеивались, но в душе восхищались. И даже завидовали. Каждый ждал особого случая в своей жизни, который бы их встряхнул и вдохновил на нечто подобное.
После ужина Сергей младший не дал отцу углубиться в поиски примеров советско-американской дружбы, а упросил его рассказать о его друзьях детства и том страшном случае, после которого он и решил заниматься хоккеем.
– Дело было зимой. Колька Шустров к тому времени изучил правила игры в хоккей по книжкам и тренировался с ребятами с соседних улиц на озере «Юность».
– Так оно и сейчас зимой в каток превращается! Правда, там ни проката, ни особых удобств…
– А тогда ребята сами лёд от снега расчищали. Обычно вставали в шесть утра, чтобы до школы поработать и приготовить площадку для игры. Ну и замёрзшим Амурским заливом не брезговали. Как раз тем его кусочком, что вам из школьных окон виден.
– Сейчас
