считаете? И я вас, действительно, любила?.. Но скажите мне – как? Как я вас любила?
Онегин молчит, делая себе маникюр.
Татьяна. Нет! Я вас не любила… Я вас не любила никак! Никак!
Рыдает.
Онегин. Пустое.
Входит Максим Максимыч.
Максим Максимыч. Виноват-с… В другой роман зарулил.
Уходит.
Татьяна. А где Ленский? (Хлопает в ладоши.) Ленский! Ленский! Да где же вы?.. (Вполголоса.) Ездит, ездит… Вы бы его на дуэль вызвали, что ли, для потехи. Слышите?.. (Пауза.) Евгений! (Пауза.) Евгений! Проснитесь!
Онегин просыпается.
Онегин. Чего?.. Пардон. Ночь не спал. (Зевает.) Ну, что там? Пора острить?.. Губернатор похож на сенбернара – ха-ха.
Татьяна. Ха-ха.
Онегин. Полицмейстер… Так… Нет, лучше с Адамом Смитом: Адам Смит – антисемит. Ха-ха-ха.
Татьяна. Ха.
Онегин. Да. Какая-то скука… В России скука, а за границу – денег нет.
Входит пьяный Ленский, тащит под руку Максим Максимыча.
Ленский. Входи! Да входи, я тебе говорю! Здесь будем пить!
Максим Максимыч. Я-с… Я-с – не могу… Нет-с!
Ленский. Знакомьтесь, господа, – мой друг, Максим Максимыч!.. Из другого… из другого романа… По с-соседству… Садись, друг! Гостем будешь…
Татьяна. Фи!.. Надо ж так нажраться. Вызови его на дуэль, Евгений!
Онегин. Пустое.
Шлифует ногти.
Ленский. Кто это меня… н-на дуэль? (Онегину.) Ты, что ли?
Онегин (зевая). Пустое.
Ленский (Максим Максимычу). А. Это ты, значит, в гости пришел, выпил на халяву – и теперь хочешь главного героя… кокнуть. У-у! Дай я тебя поцелую!
Целует Максима Максимыча.
Максим Максимыч. Мне пора… пора уходить-с… там, значит-с, на Военно-Грузинской дороге мой монолог, а потом я, пожалуй… да-с… потом можно… стопарик-с… в хорошей компании… Пардон – бегу!
Убегает.
Ленский. Пардон… Тот – пардон, этот – пардон… Любим мы, значит, засорять… Ну? Сто раз приглашать?
Татьяна. Не буду.
Ленский. Ну – не будешь, и чёрт с тобой… Эй! Сосед! Как там… (Татьяне.) Как его?..
Татьяна. Вы уже четыре раза знакомились.
Ленский. Двинский!.. Нет… Беломорский!.. Снова не то… Уралов! Архангельский! Корелов!
Онегин. Ну, чего? Чего вы орёте?
Ленский. Давай выпьем, Корелов. На брудершафт.
Онегин. Мы уже пили.
Ленский. Да? (Задумывается.) Нет, сегодня я такого не помню.
Онегин (лениво). Мы с вами четыре раза пили на брудершафт. Больше я с вами целоваться не буду.
Ленский. А! Это почему?
Онегин. Я не люблю с мужчинами целоваться.
Ленский. А… Понял. Тогда мы с тобой выпьем, а целовать будем
