подходит к моему лежбищу:
– Во всем происшедшем я вижу лишь злой умысел, господин Смирнов…
Да ну?!.
– …С этих самых пор при вас будут постоянно находиться двое приставных охранников…
Мать-мать-мать… Передо мной тут же рисуются двое верзил в темных очках. Один из которых услужливо распахивает передо мной дверь в сортир, простите, а второй в это время тщательно осматривает унитаз. Не просочится ли через него ползучая японская гадина ненароком… Причем двери на все время действа, разумеется, закрываться не будут (мало ли что случись?!).
Словно прочитав мои мысли о сортире, тот качает головой:
– …Нет и еще раз нет. Это приказ. Казаки уже дежурят за дверью вашей комнаты…
Ясно. Еще и казаки… Пластуны небось? Короче, попал ты, Вячеслав.
– …И последнее, Вячеслав Викторович… – Генерал пристально смотрит мне прямо в глаза. – Постарайтесь припомнить все подозрительное, что с вами случалось в последнее время. Поскольку охота велась именно за вами. Поправляйтесь!
Бодро повернувшись на каблуках, командующий открывает дверь. На долю секунды я замечаю в проеме каракулевую кубанку.
Подозрительное… Я и сейчас готов рассказать, в общем. Про некоего штабс-капитана Баранко. Только если ошибаюсь вдруг, а у человека карьера… Нехорошо это, короче. Или намекнуть? Давай, решай, пока он еще тут. А то мало ли… Опять же, учитывая некоторые нововведения, которые должны стать откровением для японцев…
Я все-таки решаюсь:
– Николай Петрович?
Тот останавливается.
– Прикройте, пожалуйста, дверь!
Генерал удивленно выполняет просьбу. Отбросив внутренние метания, набираю в грудь побольше воздуха:
– Штабс-капитан Баранко давно служит при штабе?
Через пятнадцать минут, выслушав мои подозрения и задав пару вопросов, Линевич молча покидает купе.
Под перестук колес глаза начинают постепенно закрываться… Не знаю, что влили мне японцы, но ощущение расслабленности – полнейшее. И поэтому…
Делая огромный зевок, я растворяюсь в небытии. Все подождет…
Длинный паровозный гудок за окном прокладывает грань между сном и реальностью.
– Парни, можно? – свешиваюсь я с подножки.
Тот, что «Терминатор», угрюмо молчит, шевеля челюстью. Второй же, «Стас Михайлов», обходит меня, стараясь не задеть, после чего грузно спрыгивает на землю. Теперь, очевидно, можно и мне – и я приземляюсь в хлюпающую маньчжурскую грязь.
Терминатор и Стас Михайлов – двое здоровенных казаков Кубанской дивизии пластунов – мои теперешние телохранители. На самом деле, конечно, Григорий и Андрей, но уж больно эти ребята напоминают своих двойников в будущем. Григорию так вообще усы сбрей – и можно смело дублировать Шварценеггера… В Голливуде. Другой же секьюрити имеет столь схожие с известным эстрадным
