на их воззвания и речи уже не обращали внимания…
В ту пору ген. Хорвата, верховного уполномоченного всероссийского правительства на Дальнем Востоке, не было во Владивостоке, и я представился ген. Романовскому, как представителю Верховного правителя при союзном командовании. Узнав, что я не только кадровый военный, но и юрист и бывший земский начальник, ген. Романовский посоветовал мне представиться помощнику ген. Хорвата по гражданской части Глухареву…
Речь зашла о назначении меня на должность помощника Приморского областного правительственного комиссара… Комиссаром был бывший владивостокский городской голова Иван Иннокентьевич Циммерман, выдвинутый на эту должность владивостокской общественностью… Он посоветовал мне прямо: не идти к нему в помощники и не зарываться в ворохи бумаг, а идти на живое дело – управление уездом. Имелась свободная должность правительственного комиссара Иманского уезда… Я с радостью согласился на предложение Циммермана…
В Приморской области объявлен Указ Верховного правителя о призыве новобранцев. Указ отпечатан на огромных листах красной бумаги. Это было хорошо. Если подпись адм. Колчака ничего не говорит мужику, то, может быть, на них повлияет привычный и знакомый вид указа о призыве…
Путешествие чехов по Сибири охраняли почти все державы мира. Здесь были сербы, румыны, итальянцы, поляки, французы, англичане, канадцы, китайцы и анамиты. Но все эти иностранные части были незначительны и тонули в количестве американских и особенно японских войск.
Японцы высадили 4 дивизии. Этих войск было, пожалуй, вполне достаточно для уничтожения всех большевицких армий и занятия Москвы. Японские войска дошли только до Иркутска. Значительно меньше, кажется, около 10 тыс., было американцев, и занимали они преимущественно Приморскую область.
Японцы приучились к нашим морозам, обучались стрельбе на морозе, везде чувствовали себя солдатами и не распускались.
В местах расположения американских войск был сильный разгул и днем и ночью. Но при всем том американский солдат несомненно явится на войне сильным противником. Впоследствии, в бытность мою председателем народного собрания, мне пришлось побывать на американском крейсере, прибывшем во Владивосток…
Англичане держали себя так, как будто они были в своей колонии. Они нас сторонились, но были вежливы.
Французов было очень мало.
Хмурые, нелюдимые сербы были скромны.
Итальянцы оставили после себя, пожалуй, наилучшие воспоминания, с ними охотно сходились и дружили. Над робкими румынами посмеивались. На Дальнем Востоке и Сибири было много поляков. Они служили на русской службе офицерами, судьями, врачами, инженерами, лесничими…
Когда я наблюдал жизнь японского населения на Дальнем Востоке в городах (лавочники, ремесленники), мне казалось, что японцы были заняты мыслью о захвате наших областей.
А
