style="font-size:15px;"> • «Из воспоминаний художника Константина Коровина: «Осенью, по приезде в Москву из Останкина, перед окончанием художественного Училища, когда мне было 20 лет (1881 г.), Алексей Саврасов (1830–1897) всё реже и реже стал посещать свою мастерскую в Училище. Мы, ученики его – Мельников, Поярков, Ордынский, Левитан, Несслер, Светославский и я, – с нетерпением ожидали, когда он придёт опять. В Училище говорили, что Саврасов болен. Когда мы собрались в мастерской, приехали из разных мест, то стали показывать друг другу свои летние работы, этюды. Неожиданно, к радости нашей, в мастерскую вошёл Саврасов, но мы все были удивлены: он очень изменился, в лице было что-то тревожное и горькое. Он похудел и поседел, и нас поразила странность его костюма. Одет он был крайне бедно: на ногах его были видны серые шерстяные чулки и опорки вроде каких-то грязных туфель, чёрная блуза повязана ремнём, на шее выглядывала синяя рубашка, на спине был плед, шея повязана красным бантом. Шляпа с большими полями грязная и рваная. «Ну что, – сказал он, как-то странно улыбаясь, – давно я не был у вас. Да, да… давно. Болен я и вообще… И Саврасов как-то рассеянно посмотрел кругом…» (из сборника Т. Кравченко «Русские художники, скульпторы, архитекторы», Россия. 2007 г.);
• «За короткий срок (Париж, Франция, 1906–1908 гг.. – Е. М.) в Амедео Модильяни (1884–1920) произошла какая-то неожиданная, резкая перемена. Удивительно быстро исчез куда-то его элегантный добротный костюм и сменился просто обычно сильно измятым, из тёмно-коричневого вельвета «в рубчик», а вместо крахмальных воротничков появился не первой свежести красный фуляровый шарф…» (из книги В. Виленкина «Амедео Модильяни», СССР, 1989 г.);
• «Во время работы над Девятой симфонией (1824 г.) Людвиг ван Бетховен (1770–1827) совсем одичал и совершенно перестал заботиться о своей внешности. Вот как описывает его современник: «Полы его незастегнутого сюртука (голубого с медными пуговицами) развевались по ветру так же, как и концы белого шейного платка, карманы его были страшно оттопырены и оттянуты, так как они вмещали в себя кроме носового платка записную книжку, толстую тетрадь для разговоров и слуховую трубку… Так он странствовал, немного подавшись туловищем вперёд, высоко подняв голову, не обращая внимания на замечания и насмешки прохожих…» (из очерка И. Давыдова «Л. ван Бетховен, его жизнь и музыкальная деятельность», Россия, 1893 г.);
• «С годами Иоганнес Брамс (1833–1897) перестал следить за своим внешним видом и часто появлялся на улице небритый и с расстёгнутым воротничком, что в конце 19-го века считалось признаком дурного тона…» (из статьи Н. Митина «Болезнь помогла Брамсу сочинить колыбельную», Россия, 2002 г.);
• «О пренебрежении российской пианистки Марии Юдиной (1899–1970) к одежде и быту ходят легенды. Зимой и летом Мария Вениаминовна носила кеды, что приводило в ужас окружающих… Нормальная же сезонная обувь немедленно дарилась. Купленная для неё митрополитом Ленинградским Антонием шуба принадлежала Марии Вениаминовне всего 3 часа. Однажды она явилась на ответственный
