Фигнер, мы сделали гектограф, использовав для этого игрушечные утюжок и кастрюльки. С его помощью мы напечатали несколько коротких статей на различные темы и несколько экземпляров программы».
Какая скрытная гражданка Печуро! У власти – либералы, а о содержании программы и напечатанных статей до сих пор молчит! Неужели разбор литературных достоинств поэтов Серебряного века нужно было конспирировать? Ведь о других целях «группы» гр-ка Печуро ничего не рассказывает!
Гр-ка Печуро:
«Мы понимали, что мы не одни, и пытались наладить какие-нибудь контакты. В частности, Борис Слуцкий ездил в Ленинград, чтобы найти единомышленников среди тамошних студентов. Мы слышали об аресте в 1949 году Юрия Айхенвальда в МГПИ им. В.П. Потемкина за какие-то высказывания и пытались узнать об этом подробнее».
Что значит «мы не одни»? В каком смысле «не одни»? А зачем Борис Слуцкий хотел найти в Ленинграде единомышленников? «Единомышленников» по каким вопросам?
Гр-ка Печуро:
«К сожалению, наша совместная деятельность довольно быстро кончилась: мы разошлись после спора на одной из встреч. На этой встрече обсуждалась допустимость применения в исключительных случаях индивидуального террора».
Надо же, какие интересные темы обсуждались знатоками поэзии Серебряного века! «Разошлись» и… больше не встречались?
Гр-ка Печуро:
«Наша группа – Слуцкий, Фурман и я – выступила категорически против террора, ссылаясь на Ленина. Тогда Гуревич и Мельников сказали, что уходят от нас и создадут собственную группу. Необходимо заметить, что ни о каких реальных террористических планах у Гуревича и Мельникова речи не шло».
Конечно, «речи не шло»! Именно поэтому и разошлись.
Не сошлись в теоретических взглядах на террор.
Гр-ка Печуро:
«Мы знали, что обречены, что нас арестуют, а Боря и Владик знали, что будут расстреляны».
Так и неясно – за что «будут расстреляны»? За выяснение судьбы Гумилева? И почему такая сепарация, – одних непременно «расстреляют», а других – только арестуют?
Гр-ка Печуро:
«Нельзя сказать, что нас сдал кто-то конкретно, было много разных «сигналов»: сразу после ухода из кружка при Доме пионеров мы оказались под наблюдением МГБ. Я помню, как выходила из дома в школу, а у подъезда стояли два человека – безликие, в одинаковых пальто и шляпах. Я говорила им: «Пошли, ребята», – и мы шли в школу, а после конца занятий говорила: «Ну, пошли теперь обратно».
Очень страшно! Чекисты следят за школьниками, переставшими посещать Дом пионеров!
Гр-ка Печуро:
«18 января 1951 года начались аресты. Всего было арестовано 16 человек. Некоторые из нас не имели никакого прямого отношения к группе, а были знакомыми кого-то из участников группы (брали преимущественно тех, у кого были репрессированы родственники – они могли быть озлоблены на советскую власть, – и евреев). Последних брали в марте, видимо, для придания группе масштабности…
Первые
