Добавляется множество подробностей. Так, командир когорты Гай Сулий глаз потерял в лупанарии6, а руку – в одной пьяной драке. Легат 2-го легиона Марк Валерий Агинобарб во время этой битвы находился в Сирии. Отец сенатора Тита Юния Катулла был убит собственным братом года через два после того сражения. Число таких нестыковок с каждым днем множится.
Что ж, всякие войны порождают, наряду с героями, и немало лгунов. Ну, допустим, решил кое-кто из них прикончить своего разоблачителя, – делов-то! В общем, именно так я на первых порах «угадал» основную тему повести, а поскольку впереди было еще много страниц, то на какое-то время мне стало не интересно читать – это все равно как, читая детектив, заранее знать, что убийца – садовник.
Потом, однако вспомнил приведенные мною выше слова сенатора о сказочном обогащении всех, кто был причастен к битве с эпирцами, и это породило во мне сомнение в своей «догадке» и подвигло читать повесть М. М. Е. далее.
* * *
Собрав кое-какие сведения в Риме, наш герой отправляется в Эпир, к своему другу Юлию, скрывающемуся там от каких-то преследований со стороны римского сената.
[Не стану слишком задерживаться на описании автором морских приключений своего героя, его встречи с пиратами, его пребывания на необитаемом острове. Все это, по-моему, – совершенно лишнее и только уводит читателя от основного сюжета.]
И вот наконец он в Эпире. И там узнаёт от друга, что:
1) царь Пирр был убит своими подданными вскоре после его похода на Рим;
2) ни одного выжившего участника битвы при Аускуле никто здесь, в Эпире, не знает;
3) неурожайные годы были здесь тогда же, когда и в Риме, и множество народа полегло от голода;
4) сам Пирр перед походом настолько обнищал, что вынужден был продать свой дворец и ютился в небольшом домишке;
5) деньги (весьма немалые) на наемную армию дала ему местная знать в расчете на то, что их царь разграбит Италию, и деньги им вернутся сторицей;
6) что незадолго до своего похода Пирр тайно побывал в Риме и имел там разговор с самыми влиятельными персонами;
7) что, наконец, дети Пирра после убийства их отца внезапно и неведомым путем сказочно разбогатели.
Здесь, в Эпире, на нашего героя снова совершаются покушения. Ему удается узнать, что вдохновители покушений – потомки Пирра. И тут к нему приходит…
…Нет, нет! Я хотел написать: «приходит озарение», но это было бы не точно. Ибо оно, озарение, прокрадывается к нему шажок за шажком, иногда эти шажки нам почти не заметны. Тут надо отдать должное автору, превосходно сумевшему создать то, что американцы называют «suspens» («саспенс») – томительное приближение чего-то страшного и неясного.
Прозрение пробивается всполохами, то и дело вязнет в сомнениях.
Он беседует с самим римским консулом, тот объясняет ему, что его изыскания на эту тему не патриотичны, а всполохи в его сердце подсказывают
Публичном доме.
