где жил твой крестный?
– Здесь, в Москве.
– И все дуэли, на которых он был секундантом, проходили в Москве?
– Одна из дуэлей была в Москве. Любопытно, что поссорились ее участники именно в этом отеле. Дуэлянтами были князь и адмирал. Они уже давно друг друга недолюбливали, но однажды вечером столкнулись в фойе отеля, и тогда один из них вызвал другого на дуэль, ударив его перчаткой по лицу.
– А где именно в фойе это произошло?
– Около стойки регистрации.
– Я очень часто там сижу!
– Совершенно верно, именно там.
– Они оба были влюблены в одну женщину?
– Мне кажется, что в тот раз обошлось без женщин.
На лице девочки появилось выражение недоверия.
– Женщина обязательно должна быть причиной дуэли, – произнесла она.
– Да. Наверное. В любом случае один из участников счел, что затронута его честь, потребовал извинений, их не получил и ударил обидчика по лицу перчаткой. В то время управляющим отеля был немец по фамилии Кеффлер, который сам был бароном. Говорят, что барон хранил в своем кабинете пару дуэльных пистолетов и у него встречались секунданты для того, чтобы обсудить дуэль, договориться о времени, оружии и других деталях.
– И в предрассветный час…
– В предрассветный час.
– Где-то в уединенном месте…
– Где-то в уединенном месте.
Она еще ближе наклонилась в сторону графа.
– Онегин убил на дуэли Ленского.
Она произнесла эти слова почти шепотом, словно то, о чем писал Пушкин, являлось строжайшим секретом.
– Да, – прошептал граф в ответ. – И самого Пушкина, между прочим, тоже убили на дуэли.
Она утвердительно кивнула.
– В Петербурге. На Черной речке.
– В Петербурге, на Черной речке.
Девочка доела рыбу. Она положила салфетку на тарелку и кивнула, показывая графу, что весьма довольна им как собеседником, потом встала.
– Ты мне больше нравишься без усов, – заметила она после некоторого раздумья. – Без усов тебе идет.
Потом она сделала книксен и исчезла за фонтаном.
«Дело чести, affaire d’honneur…» – грустно думал граф, сидя вечером в баре отеля с бокалом коньяка.
Бар был расположен в фойе. В нем была стойка из красного дерева и задняя стенка, плотно заставленная бутылками. Это был бар несколько в американском стиле, и про себя граф называл его «Шаляпиным» в честь великого певца, который часто заходил в него до революции. Раньше здесь всегда было много людей, но в тот вечер посетителей было мало и обстановка в целом напоминала пустую церковь между службами, место дум и размышлений. Впрочем, такая атмосфера очень подходила настроению графа в тот вечер.
Граф думал о том, насколько благородным может показаться практически любое действие или намерение человека, если его описать на хорошем французском…
– Вам
