отчего спать совершенно невозможно. По крайней мере, здесь, на шестом этаже, человек в состоянии спокойно размышлять»[4].
Граф встал с кровати и больно ударился головой о наклонный потолок.
«Вот уж да», – вырвалось у него.
Он отодвинул стул с высокой спинкой, переставил лампу со слоном с пола на кровать и открыл чемодан. Оттуда он извлек фотографию членов делегации и поставил ее на стол. Потом достал две бутылки коньяка и часы своего отца. Затем вынул театральный бинокль своей бабушки и тоже положил его на стол. Тут его внимание привлек звук за окном. На карнизе за этим окном размером не больше приглашения на званый обед сидел голубь и хлопал крыльями.
– Ну, здравствуй, – приветствовал голубя граф. – Как мило, что ты ко мне заглянул!
Голубь высокомерно посмотрел на графа круглым глазом, засеменил лапками по карнизу и несколько раз ударил в стекло клювом.
– Согласен, – произнес граф. – Очень правильное замечание.
Он уже собирался объяснить новому соседу, почему оказался в этой комнате, как услышал, что за дверью кто-то негромко откашливается. Граф тут же понял, что это метрдотель ресторана «Боярский» Андрей, который всегда таким деликатным образом обращал на себя внимание занятых своими делами гостей.
Граф приятельски кивнул голубю за окном, давая понять, что они еще вернутся к начатому разговору, застегнул пуговицы пиджака и открыл дверь, за которой в коридоре оказался не только Андрей, а целая делегация сотрудников отеля, пришедших его навестить.
Андрей был высоким человеком с благородной осанкой и длинными, как у пианиста, пальцами. Рядом стояли консьерж Василий и скромница Марина, до недавнего времени работавшая горничной, которую совсем недавно сделали швеей. На лицах этой троицы было то же удивленное выражение, которое он наблюдал на физиономиях Аркадия и Валентины в фойе отеля. Граф понял, что после того как его утром увели в Кремль, никто не мог предположить, что он вернется. Но он вернулся из Кремля, как летчик с места крушения самолета.
– Дорогие друзья, – произнес граф. – Вне всякого сомнения, вы сгораете от любопытства, желая узнать, что со мной произошло в течение этого дня. Я был в Кремле, куда меня вызвали на небольшой tête-а-tête, во время которого представители нынешнего режима решили, что я виновен в том, что являюсь аристократом, за что и должен быть приговорен к пожизненному заключению в этом отеле.
Гости ответили ему аплодисментами и возгласами одобрения, а граф подал им руки и сердечно поблагодарил за участие.
– Проходите, – пригласил он их внутрь.
Трое сотрудников отеля протиснулись в комнату, заставленную мебелью.
– Андрей, будь так добр, – произнес граф, протягивая метрдотелю бутылку коньяка. Потом он наклонился над «послом» и открыл чемодан, словно огромный фолиант. Внутри чемодана находились пятьдесят два стакана, точнее, двадцать шесть пар стаканов самых разных
В нескольких номерах второго этажа, расположенных непосредственно под бывшим номером графа, председатель ВЦИК Яков Свердлов запер членов комитета, занимавшегося созданием проекта Конституции. Свердлов поклялся не выпускать из номеров членов комитета до тех пор, пока они не закончат свою работу. Печатные машинки стучали день и ночь, пока не был написан проект Конституции, согласно которой всем гражданам гарантировали свободу совести (статья 13), свободу слова (статья 14), собраний (статья 15); а также право государства отнять все вышеперечисленные свободы у граждан в том случае, если они «будут угрожать делу социалистической революции» (статья 23).
На самом деле Якова Свердлова (1885–1919) тогда уже не было в живых. Описанный в романе случай в «Метрополе» (написание проекта Конституции) произошел не в 1922 г., а за несколько дней до открытия V Всероссийского съезда Советов, который состоялся 4–10 июля 1918 г.
