Он должен был упасть спиной на раковину для мытья рук, она услышала характерный звук, стон, но обернуться не смогла. Руки дрожали так, что она не сразу попала пальцами в дверную ручку. Пробежала коридор. Вахтерши нет. На улице ослепительное солнце заставило ее остановиться.
Ноги вкривь и вкось ступали по разбитой асфальтовой дорожке. В груди колотилось так, словно вместо сердца установили дренажный насос. В ушах, на шее, в голове больно пульсировала кровь. Руки сильно дрожали, едва удерживая сумку, которая сделалась тяжелее всего на свете.
* * *
Кое-как уселась в машину. Яну по-прежнему трясло. Она не в состоянии была выпустить сумку из крепко сжатых пальцев. Кисти рук онемели. Словно протезом она пошевелила правой рукой. На ней не было крови. Только на платье. Небольшая бурая капля. Она содрогнулась всем телом и открыла рот не в состоянии издавать звуки. В ужасе она тянула ткань платья прочь, отстраняя от кожи. Швы трещали, но держались.
Через голову. Она потащила его через голову. Что-то лопнуло. И порвалось. Яна ткнулась лбом в руль. В одном бюстгальтере немыслимо вести машину через весь город.
Под задним сиденьем нашелся старый коричневый свитер, забытый после выходных на даче.
Пришлось разминать правую руку – сустав заболел от напряжения. Сумочка стала такой легкой! Этот ужасный нож… Она так и не выложила его. Два года он ездил с ней на работу, совершая весь ее путь туда и обратно. Ни разу не обрезавшись, она постоянно ощупывала крепкую широкую рукоять, лезвие, такое холодное иногда… Почему она так и не нашла времени купить перцовый баллончик? Яна посмотрела на свое жалкое отражение в зеркале заднего вида. Может быть, сейчас выйдет из-за кустов разъяренный Сергей и зарежет ее в ответ? Прошли минуты, но она почему-то твердо знала, что он, этот страшный человек, заканчивает свою жизнь сейчас.
Когда он только начал их преследовать, первое что пришло в голову – положить нож в сумку, чтобы защитить сына и мужа, если что… Как медленно и как быстро прошли эти два ужасных года.
* * *
– Мам, отвези меня к дедушке, – ныл Максим по дороге домой. – Завтра в садике дурацкий день бега. Ты же знаешь, я ненавижу бегать для зрителей.
– Ты же играешь в футбол с папой во дворе, – выдавила из себя Яна. – Любой житель нашего дома может посмотреть на это.
Яну тошнило, голова кружилась, она остановила форд возле магазина.
– Купи минеральной воды, – попросила сына.
– Ну, мам, – протянул Максим. – Как насчет завтра?
– Ладно, поедем к деду, – еле слышно отозвалась Яна. В висках ухало так, что сложно было говорить.
* * *
Домой Яна возвращалась одна. Сын с радостью остался у деда.
На улице совершенно стемнело. Старые тусклые фонари светили не везде.
У подъезда как обычно чисто и хорошо освещено. Еще бы, в их доме живет половина администрации города. Лифт всегда работает.
Не
