началась мигрень.
Я в задумчивости закусил кончик карандаша и попытался восстановить облик девушки, но нисколько в этом не преуспел. Зато обратил внимание на сам карандаш. На дереве хватало оставленных зубами вмятин, а подобным образом прикусывал кисти и Пьетро Моретти.
Стоит поскорее избавиться от этой привычки, иначе запросто могу выдать себя какому-нибудь внимательному наблюдателю. И опасаться тут следовало даже не инспектора Морана, а скорее, Жиля – вот уж кто мастер подмечать подобные мелочи.
Постучав карандашом по краешку стола, я вновь сосредоточился на спутнице барона, но изобразить ее на бумаге так и не смог, опять вышло что-то не то, да еще заметно усилилась головная боль. В сердцах я вырвал испорченный лист, смял его и кинул на грязную тарелку, а чтобы хоть как-то успокоиться, нарисовал навалившуюся на стол Ольгу и соблазнительный изгиб ее спины.
Но успокоиться не получилось. Скорее уж наоборот. Русская прима была чудо как хороша.
Краешком глаза я уловил движение и едва успел захлопнуть блокнот, прежде чем на свободный стул плюхнулся перебежавший через дорогу Гаспар. Испанец был помят и растрепан, глаза покраснели, а щеки чернели длинной щетиной.
– Салют! – поприветствовал меня Матадор и прищелкнул пальцами, подзывая официантку. – Эй, красавица! Чашку кофе, да покрепче!
– Бессонная ночь? – усмехнулся я.
– Засиделись за картами, – подтвердил Гаспар, закуривая.
– И как?
– Этот мелкий жулик опять всех обчистил! – выругался испанец.
Он точно имел в виду Жиля, и я рассмеялся.
– Ожидаемый результат, разве нет?
Гаспар раздраженно махнул рукой, ослабил узел узкого черного галстука, а потом и вовсе расстегнул ворот рубахи. Пиджак к завтраку он надевать не стал, ограничился жилеткой.
Официантка все той же неспешной походкой сомнамбулы подошла и выставила на стол чашку черного кофе; Гаспар задумчиво глянул ей вслед, почесал рубец на шее и подался ко мне над столом.
– Когда товар дальше отправляем?
– Сегодня или завтра, – пожал я плечами. – Может, послезавтра. А что?
Испанец достал из портсигара новую сигарету и прикурил от окурка, прежде чем нервным движением пальцев вдавить его в дно стеклянной пепельницы.
– Скучно, – изрядно удивил меня испанец таким ответом. – Застоялись кони в стойлах! Жизнь впустую проходит!
– И карта не идет, – понимающе усмехнулся я.
– И это тоже, – подтвердил Гаспар, отпил горячего кофе и указал куда-то через дорогу. – О, хозяйка прикатила.
Я обернулся и увидел, как из открытого экипажа на тротуар выбирается Софи в простом белом платье и шляпке с широкими полями.
Никого из охранников при ней не было.
– Не понял? – проворчал я, достал
