Один эпидемиолог рассказал мне, что большинство его исследований в области диетологии финансировалось сельскохозяйственными компаниями, и, чтобы получить финансирование, ему пришлось рекламировать самый ходовой сельскохозяйственный товар: фрукты152. Будучи эпидемиологом, он не подозревал, что избыточное потребление фруктов приводит к проблемам со здоровьем из-за слишком большого содержания в них сахара по сравнению с питательными веществами. И он очень удивился, когда одна из коллег рассказала ему, что посоветовала своим пациентам употреблять от трех до шести порций фруктов в день, а потом неожиданно обнаружила, что от этого триглицериды в крови повышаются до нездорового уровня153. Надеясь раз и навсегда объяснить, что нашему организму нужно больше питательных веществ, чем мы получаем из фруктов, овощей, злаков и нежирного мяса, и привлечь интерес к дополнительным исследованиям в области диетологии и оптимального развития плода и черт лица, я описала результаты одного исследования. В статье говорилось, что у каждой третьей женщины, соблюдавшей «здоровую» по нынешним меркам диету, тем не менее, рождаются дети с опасно низким уровнем витамина А в крови154. Дефицит витамина А связан с дефектами развития глаз, скелета и внутренних органов. Эпидемиолог заинтересовался результатами, но потом признался, что, поскольку получает финансирование от производителей фруктов, ему придется выдавать все новые и новые исследования, похожие на то, что он уже опубликовал – что фрукты «полезны для нас». Я узнала, что ни он, ни любой другой ученый из Калифорнийского университета не станут исследовать эту новую диетологическую проблему или даже рассматривать похожие темы, потому что на такую научную работу не даст денег никакая большая индустрия.
По иронии судьбы, другой ученый из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе исследовал так называемый испанский парадокс. Этим термином описывается таинственное открытие: у иммигранток, недавно приехавших из стран Латинской Америки (где традиционные продукты по-прежнему занимают заметное место в рационе), рождаются более здоровые дети, чем у их белых ровесниц. Может быть, эту «тайну» можно раскрыть достаточно легко, и все дело в том, что наши подруги из Мексики, Южной Америки и других «латинских» стран до сих пор пожинают плоды своей более здоровой диеты на родине? Врач, с которым я говорила, сказал, что мое предположение правдоподобно, но он такого варианта не рассматривал. Впрочем, он считал маловероятным то, что причина лучшего здоровья латиноамериканок и их детей – хорошая латиноамериканская диета. Он предполагал, что у латиноамериканцев лучше развита сеть взаимопомощи (несмотря на то, что многие приехали в США из далеких стран, разлучившись с семьями). И вот эта взаимопомощь каким-то образом приводит к тому, что преждевременных родов и врожденных дефектов становится меньше. В своих публикациях он указывал, что эти сети взаимопомощи укрепляются благодаря работе общественных медицинских клиник. Догадайтесь,
