не принимать никаких других путешественников и заплатили мне за это.
– Вот и прекрасно, – сказал незнакомец с равнодушным видом.
– Прекрасно?! – вскричал трактирщик.
– Что же мне еще сказать? Вы строго исполнили свое обязательство, и никто не может ни в чем упрекнуть вас.
– Как же это?
– Вы ж никого тут не прячете? – с невозмутимым спокойствием поинтересовался незнакомец. – Это, признаюсь, было бы нечестно с вашей стороны.
– Здесь никого нет.
– Вот и я о том же!
– А вы? – растерянно поинтересовался трактирщик.
– О! Я – это другое дело, – рассмеялся незнакомец. – Вы меня не принимали. Напротив, это я сам насильно ворвался к вам. Ну, когда эти дворяне к вам явятся, вам останется только одно.
– Что?
– Рассказать в точности, что произошло между нами. Думаю, я не ошибусь, если скажу, что это откровенное объяснение удовлетворит их. А если нет…
– А если нет, что мне делать?
– Пришлите их ко мне, и я берусь их уговорить. Люди нашего происхождения всегда понимают друг друга.
– Однако…
– Ни слова больше об этом… Да вот, кажется, и они, – прибавил незнакомец, прислушиваясь, и вновь небрежно откинулся на спинку стула.
Послышался топот лошадей по снежному насту, а затем в дверь постучали.
– Это они… – прошептал трактирщик.
– Нет никакой причины заставлять их ждать! Отворите им, хозяин! Сегодня очень холодно.
Трактирщик колебался с минуту, потом, не говоря ни слова, двинулся к двери.
Незнакомец старательно закутался в плащ, надвинул на глаза шляпу и с равнодушным видом принялся ожидать появления приезжих. Слуги забились в самый дальний угол кухни, предвидя грозу.
Глава II
Семейная сцена
Между тем приезжие шумели у ворот. Ясно было, что нерасторопность трактирщика выводит их из терпения. Наконец он решился выйти.
Как только по его приказанию конюх отодвинул засов и отворил ворота, несколько всадников въехали на двор. За ними следовала карета, запряженная четверкой лошадей. При свете фонаря, который держал слуга, трактирщик увидел, что путешественников семеро: трое господ, трое слуг и кучер на козлах. Все были закутаны в толстые плащи и вооружены.
Как только карета въехала на двор, всадники спешились. Один из них, имевший, по-видимому, некоторую власть над своими спутниками, подошел к трактирщику. Кучер повернул карету в сад, а слуги между тем затворяли ворота.
– Мои приказания исполнены? – спросил путешественник с сильным иностранным выговором, хотя сама речь его была совершенно правильной.
При этом довольно затруднительном вопросе мэтр Пильвоа почесал в затылке, а потом уклончиво ответил:
– Насколько было возможно.
– Что
