который шел рядом с ним и, чувствуя, что стал предметом внимания дам, не знал, куда себя девать.
– Долго мы еще будем путешествовать таким образом? – спросила дама.
– Я не могу ответить вам определенно, сеньорита, по той простой причине, что сам не знаю.
– Однако вы должны знать, куда ведете нас? – настаивала незнакомка.
– Приблизительно.
– То есть как – приблизительно? – Испанка рассмеялась свежим и мелодичным смехом.
– Берегись, Лилия, ты задаешь нескромные вопросы, – остановила ее спутница.
– Я? Чем же мой вопрос нескромен, любезная Эльмина?
– Ты должна бы понять, что эти господа, вероятно, имеют важные причины отвечать тебе таким образом.
– Вы напрасно так думаете, сеньорита, – вдруг вмешался в их разговор капитан, – смею вас уверить, что слова моего друга – чистейшая правда.
– Я верю вам, – с глубоким чувством ответила донья Эльмина. – Вы обошлись с нами так благородно и великодушно, что мы ни одной минуты не позволим себе сомневаться в вашей правдивости.
– Позвольте, сеньорита, я объясню вам в двух словах то, что может казаться загадочным. Вы, вероятно, знаете, что мы пребываем в постоянной войне с вашими соотечественниками?
– Да, знаю, – ответила донья Эльмина слегка изменившимся голосом.
– Значит, нам необходимо соблюдать величайшую осторожность, приближаясь к испанской границе, если мы не хотим угодить в засаду.
– Однако с нами, – перебила его с живостью донья Лилия, – опасности этой не существует. Если бы напали на нас…
– Молчи, Лилия, ради бога! – вскричала с испугом донья Эльмина и даже схватила спутницу за руку.
– Мы – моряки, как вы можете убедиться, – продолжал, улыбаясь, капитан, – стало быть, очень мало знакомы с местами, где теперь находимся. Теперь мы разыскиваем приятеля-буканьера, который охотится где-то поблизости и наверняка научит нас, как беспрепятственно достигнуть какого-нибудь города или испанского местечка. Вот и вся тайна, сеньорита.
– Благодарю вас, кабальеро! Действительно, все очень просто, и я сознаюсь, что ваш друг не мог ответить иначе.
Остальные испанцы между тем подошли ближе и слушали этот разговор с неодобрительным видом: вероятно, непомерная кастильская спесь мешала им смириться с тем, что их соплеменницы унизились до разговора с ворами-флибустьерами, хотя эти воры и оказали всем громаднейшую услугу.
Флибустьеры, однако, сочли за лишнее продолжать разговор, в котором участвовало столько лиц. Они почтительно раскланялись с двумя всадницами и заняли свое прежнее место во главе каравана.
– Ну! – со смехом воскликнул Дрейф. – Как видишь, все просто.
– Ты прав, но что же это дало?
– Что дало? Во-первых, мы узнали имена этих дам, и, кстати будь сказано, я нахожу эти имена прелестными. А ты? Далее, мы сделали открытие, что наши бывшие пленницы гораздо знатнее, чем хотят казаться.
– Когда же и как ты сделал
