ведь так гордится своим дворянским титулом!
Донья Эльмина горько улыбнулась:
– Отец разорился, Лилия, у него не остается, быть может, ни одного реала. Все его состояние теперь принадлежит дону Торибио. Понимаешь?
– О, это ужасно!.. Какая же надежда остается?
– Господь не оставит меня! – вскричала Эльмина, воздев к небу умоляющий взгляд. – Он не оставит меня, когда нигде нет для меня опоры.
В эту минуту дверь отворилась и вошла негритянка.
– Идет ваш отец, нинья, – сказала она, – с ним дон Торибио Морено!
– Ни слова! – грустно шепнула молодая девушка кузине, приложив палец к губам. – Ни слова, умоляю тебя, Лилия.
– Крепись, Эльмина, – ответила та, целуя ее.
Глава IX
Дон Энрике Торибио Морено предстает в выгодном свете
Дон Хосе Ривас де Фигароа, волею его католического величества короля Испании губернатор города Картахены, был высок ростом, хорошо сложен. Лет ему было сорок восемь, хотя на вид он казался годами пятью-шестью моложе. Походку он имел величественную, обращение изысканное. Крупные правильные черты его лица (которое не было красивым) свидетельствовали о том, что дон Хосе принадлежит к потомкам древних родов. Живые черные глаза дона Хосе глубоко сидели в глазных впадинах и выражали высшую степень надменности, спеси и насмешливого презрения.
Человек, который сопровождал дона Хосе Риваса, величал себя доном Энрике Торибио Морено, он выдавал себя за мексиканца. Вид дона Энрике составлял самый разительный контраст с внешностью дона Хосе. Черты его лица были самые непримечательные, серые, постоянно моргающие глаза с морщинами по углам напоминали глаза хищных ночных птиц, волосы были светло-русые, почти белокурые, рост не выше среднего. Неуклюжее и тяжелое телосложение придавало ему вид скорее нормандского или бретонского матроса, чем испанского дворянина. Но взгляд его был пронзителен, и такая природная сила угадывалась в его мускулах, что невольно следовало признать в нем человека недюжинного. И надо сказать, что обращение его носило отпечаток вполне светского воспитания.
Услышав, что двери отворяются, кузины поднялись с гамаков, чтобы принять посетителей.
Брови дона Хосе Риваса были нахмурены, насмешливая улыбка мелькала на его губах. Казалось, он был совсем не в духе.
– Здравствуйте, ниньи, – с иронией приветствовал он девушек. – Я приехал, как нежный отец, навестить вас.
– Милости просим, отец, – дрожащим голосом ответила донья Эльмина.
Донья Лилия подвинула стулья.
– Я осмелился, – продолжал дон Хосе все тем же насмешливым тоном, – привести с собой своего доброго друга дона Торибио Морено, который сделал мне честь просить вашей руки.
– Отец…
– Прошу не перебивать меня, нинья.
Девушка замолчала, дрожь била ее.
– Извините,
