Иринарха вступил в управление Миссией иеромонах о. Владимир (Скрижалин) в качестве заведующего. О. Владимир по настоянию о. Иринарха вскоре по вступлении его в должность возведен был в сан игумена и пожалован орденом св. «Анны» 3-й степени. Не получивши соответствующих полномочий начальника учреждения, о. Владимир тяготился новою для него должностью, не дававшей ему никаких прав и привилегий по службе и тем не менее требовавшей тех же забот и попечений, что и от правомочного начальника Миссии. Тем более, что со вступлением его в должность дела, подлежавшие осуществлению на месте, стали представляться на предварительное благоусмотрение епархиальной власти во Владивостоке, и он, заведующий, мог действовать только в пределах резолюций своего епископа.
Владивосток, нужно отметить, всегда смотрел на Миссию, узкоепархиальным взглядом, не считаясь ни с ее привилегиями, ни с заграничным положением, видел в ней ни что иное, как простой заурядный приход своей епархии, с которым считаться-де излишне[120]. Отсюда шаблонные, ничего не говорящие указы и приказы епархиального начальства, часто ставившие заведующего в тупик, в виду трудности их исполнения, не редко несоответствия законам и обычаям страны. Ненормальность такого явления была очевидна, но средств к исправлению или уничтожению ее не было никаких. Между тем, о. Владимир был уведомлен епархиальной властью, что пост свой он занимает временно, что в недалеком будущем вакансия его будет заменена лицом дипломированным, специально подготовленным для сего, которое займет должность предстоятеля учреждения и направит жизнь миссийскую по определенному руслу. Само собой разумеется, что подобного рода заявление не могло служить подспорьем делу, наоборот, оно тормозило его, приносило существенный вред, тем более что вызвано было ничем иным, как личною неприязнью к о. Владимиру со стороны власть имущих Владивостока.
Служившие в Миссии корейцы, пользуясь непрочностью положения о. заведующего, особенно его одиночеством (он был в то время один русский миссионер в Миссии), стали злоупотреблять своими обязанностями по службе и даже прибегать ко всякого рода обманам и надувательству, особенно в хозяйственных делах, за чем было трудно уследить одинокому человеку при общей и круговой поруке служащих.
Чтобы избавиться от такого рода явлений, о. Владимир обратился к епархиальному начальству с просьбой назначить ему в помощь псаломщика из русских, знающего пение, который смотрел бы за служащими учреждения и помогал ему в деле миссионерства. Просьба эта вызвана была еще тем обстоятельством, что управлявший в то время миссийским хором вышеупомянутый М. Г. Ким, периодически бастовал в церкви, иногда по самым маловажным причинам, и очередные богослужения, нередко, оставались без какого бы то ни было руководителя в хоре. Заявление о. Владимира было принято к сведению и вскоре после сего был прислан псаломщик. Это был молодой человек, только что перед тем окончивший курс в духовной семинарии, П. А. Афанасьев[121].
За время пребывания
Мы лично всегда стояли и стоим за подчинение заграничных Миссий, всех без исключения, центральной церковной власти, без каких бы то ни было промежуточных инстанций.
П. А. Афанасьев – сын священника Курской епархии; род. в 1892 г.; учился в Белгородском Духовном училище и Курской Духовной Семинарии; курс последней окончил по второму разряду в 1913 г.; в том же году поставлен на должность псаломщика в одну из сельских церквей названной епархии, где проходил свои обязанности до конца 1914 г. В 1915 г. согласно прошения назначен на ту же должность в Духовную Миссию в Корее.
