колена? А? Эдик?
– Ну, до седьмого – это ты хватил. Но кое-какой материалец для вас подобрал.
Сейчас я думал только об одном – о смерти Горбачева. Я все время пытался хоть как-то связать это убийство с контейнером.
– Эдик. – Я помедлил. – Прежде всего, что ты вообще скажешь по поводу всей этой истории? С полумиллионом?
– Скажу, что история немного… – Эдик изменил тон. – Ну, мягко говоря, необычная. Понимаешь, слишком большая сумма для любого рынка. Уверен, что у нас ни один, по крайней мере известный мне, крупный спекулянт просто не проглотит за один присест такую сумму. Ну, допустим – он решил продать какой-то бриллиант. Но самый лучший бриллиант, старый, амстердамской огранки, потянет не только здесь, но и за кордоном тысяч сорок долларов, максимум – семьдесят. И то я считаю, это фантастическая цена.
«А может быть, – подумал я, – убийство Горбачева и одновременный привоз контейнера – просто совпадение? Элементарное совпадение? А почему бы и нет?»
– Может быть, он просто хотел обменять валюту на рубли? – предположил Ант.
– Ант, тысячу или пять тысяч долларов обменять по спекулятивному курсу есть еще какой-то смысл, – сказал Эдик. – Хотя и непонятный мне. Но пятьсот тысяч? Вряд ли.
– Может быть, произведения искусства? – вступил я в этот, как мне сейчас казалось, довольно бессмысленный спор.
– Володя, во всем мире произведения искусства, которые могут стоить пятьсот тысяч долларов и выше, общеизвестны, – отпарировал Эдик. – Ну, скажем, отдельные вещи Пикассо, Ван-Гог, Шагал. Что-то есть и у нас – скажем, Рублев, Грек. Но везти сюда валюту, чтобы нелегально купить одно из таких всем известных произведений, несерьезно. – Эдик отодвинул калорископ в сторону. – Это… ну заранее обречь себя на провал.
– Тогда что же? – сказал Ант.
– Ант, милый, рад бы ответить, но не знаю.
– А попробовать? – сказал я. – Ну хотя бы пофантазировать? Прикинуть, что может быть?
– Хорошо, Володя, я скажу. Давай так: попробуем прикинуть, что мы бы с тобой решили купить за пятьсот тысяч, если бы они у нас были. И мы хотели бы получить кое-какой наварец…
– Занятная интрига, – сказал Ант.
– Допустим, – не обращая внимания на эти слова, продолжал Эдик, – допустим, что-то совсем неизвестное. Старое. Чего нет в каталогах «Кристи» и «Сотби». Вот в этих. – Эдик тронул лежащие перед ним альбомы. – Но что моментально станет шлягером этих каталогов.
– Эдинька. – Я помедлил. – Ты знаешь что-нибудь о таких вещах?
– Володя, найти такую вещь или узнать о ней что-то – значит найти полтора миллиона долларов. Ничего крупного даже в мизерном количестве не ходит. Самая большая сделка – четыре тысячи рублей. Естественно, данные по нашим каналам.
– А главное средоточие?
– Центры – Москва и Ленинград. Один крупный фарцовщик есть в Горьком, я у него, кстати, был месяц назад. Сам понимаешь, эти люди
