а вот любим ли друг друга – не уверен, да так, наверное, и лучше, меньше будет слез при расставании.
– А каком расставании ты говоришь, Аркаша, что ты задумал, да еще в канун свадьбы?
– Нет, нет, ничего я не задумал. Просто это может случиться, не сейчас, конечно. А сейчас будем веселиться, брат, будем жить, это прекрасно – жить!
– Вот это правильно, это по-нашему, по-Вересовски. Пойдем, я познакомлю тебя со своей невестой, с Варей.
Пройдя в комнату матушки, братья нашли там всех своих женщин. Они мирно беседовали. Все, кроме Аркадия, уже были знакомы с Варей.
Это была девушка довольно высокая, со светлой пушистой косой чуть ли не до колен. На открытом красивом лице были широко распахнутые карие глаза, что никак не вязалось со всем ее светлым обликом.
– Вот, знакомься, Варя, это мой старший брат Аркадий, – представил ее Николай.
– Старший, но не старый, очень приятно, Варенька, теперь наше семейство стало еще больше.
– Конечно, вы же женитесь, ваша жена будет Вересова, – в тон ему ответила Варя.
– Нет, я имел в виду вас, Варя.
– Но я пока не Вересова и счету не подлежу.
– Извините, но, думаю, эта ошибка будет в скором времени исправлена, быть нам родственниками, я в этом уверен.
– Что ты к ней пристал со своим счетом, совсем смутил девушку.
– Не беспокойся, Николя, меня не так-то легко смутить, я умею постоять за себя.
– Вот это замечательно, вот это по-нашему, молодец, Варенька, это по-Вересовски. Люблю, черт возьми, смелых девушек.
Все были в отличном настроении. Пришел и Михаил с гитарой, и большая и дружная семья перебралась в гостиную, где веселилась до позднего вечера.
Пробыв неделю, Николай вернулся назад в Женеву, где его ждали работа и учеба. А Варенька задержалась в Питере. Она остановилась в доме своей бабушки Варвары Васильевны Шаховской, которой было уже под 80 лет, и она ни за что не соглашалась покинуть Россию, Петербург.
– Я здесь родилась русской, русской и помру, недолго осталось. Россия – это часть меня, и здесь лежать моим костям. Здесь похоронены мои родители, мой муж, и мое место рядом с ними.
– Ну, матушка, – уговаривала ее мать Вари, – что ты будешь здесь одна делать? Все так неопределенно при нынешней власти, поедем все вместе.
– Мне чего бояться, кому я нужна, старая? Смерти – так я ее уже заждалась. Нет, милая, вы поезжайте, вам надо растить детей, а я остаюсь. А потом – разве я одна? Со мной Авдотья, слуги еще есть. Много ли мне надо. Поезжайте.
И осталась в Питере со своей приживалкой, старой, как и сама, подругой Авдотьей Михайловной, с которой не расставалась уже много-много лет.
Вот Варенька и остановилась у своей бабушки. Она тоже разделяла мнение ее, что совсем незачем бежать из России. Сейчас, живя здесь и наблюдая все происходящее в городе, Варя решила не возвращаться в Женеву к той спокойной,
