стынет в жилах кровь. Я медленно поднимаю глаза и страх сковывает меня. Невозможно даже дышать. На меня смотрит громадная крысиная морда. Глаза черные, маслянистые, громадные. Она сейчас наброситься, промелькнула мысль. Я боюсь пошевелиться. Это чудовище прыгает на меня.
От страха, я весь онемел. Но она бросается не на меня, а на соседнюю нару, и начинает жрать сокамерника. Я слышу только ужасное чавканье. Я закрыл глаза и ждал своей очереди. Мне конец, подумал я.»
Что-то теплое капало мне на лицо. Я открыл глаза. И понял, что мне приснился ужас. Провел рукой по лицу, что-то теплое и липкое осталось на моей ладони. Я посмотрел и проснулся окончательно, это была кровь.
«А…Аааааа…Аааааааа!!!», вырвалось у меня из горла.
Сон и явь перемешались в моей голове, «Кто-то перерезал мне горло», первое что пришло мне в голову. Но я не чувствовал боли. Немного прейдя в себя увидел, что кровь течет мне на лицо с верхнего «шконоря». Там жил Влад. Он был участником какой-то бандитской группировки и был не сильно разговорчив, у него суды шли долго, его сначала отпустили, а потом снова арестовали. Вчера его возили на оглашение обвинения и прокурор на судебном заседании запросил ему высшую меру. Когда он вернулся, ни с кем не разговаривал, лег на «шконарь» и завернулся в одеяло.
Я кинулся к двери, и начал тарабанить кулаками о железную броню.
– Помогите, человек умирает, – все что мог прокричать. Тогда я даже представить себе не мог, что он ночью перерезал себе сонную артерию. У него осталась жена и двое детей. Еще вчера он показывал мне их фотографии и надеялся с ними вскоре встретиться.
Его, уже остывшее тело, завернули в окровавленные простыни и уволокли по «продолу», (тюремный коридор).
От шока все в камере еще долго не могли отойти. Может быть система и должна осуждать виновных, но доводить людей до самоубийства, это тоже преступление, социальное и как следствие не наказуемое. Потому что как можно наказать «стену», за ошибку одного кирпича из которого она состоит – никак.
В камере клопы не давали спать. Они словно выжидали, когда выключат свет и начинали атаковать всех, кто находился в камере. Спасения не было. Приходилось спать в одежде. Одевать перчатки и закутываться так, что только торчал один нос наружу. Но все равно, эти твари умудрялись прыгать на открытые части тела и жалить так, что оставались страшные волдыри.
Днем мы устраивали на них облавы. Искали где они гнездятся. Обычно это были пустоты между стальными прутьями, из которых были сделаны «шконари». Когда мы находили их, подносили зажигалку и держали до тех пор, пока они раздувались и лопались. Было какое-то садистское удовольствие в этой бессмысленной борьбе с клопами. Но ночью все начиналось сначала. Они словно телепортировались откуда-то и нападали с новой силой. Не выдержав, мы пожаловались на обходе начальству и потом пожалели. В тюрьме, главное это не подавать виду, что чем-то не доволен. Все обернется против
